Иран: как дальше развиваться революции?

То, что происходит в Иране, можно назвать народной революцией. Однако, ее судьба напрямую будет зависеть от позиции рабочего класса. 14 июли 1789 г., около 1 000 парижан штурмом захватили Бастилию, средневековую крепость, в которой содержали политических заключенных. Когда Луи XVI спросил, что «Это бунт?», придворный ответил «Нет мой король хуже, это революция!» Медленно, но до многих комментаторов доходит, что в Иране они видят не просто бунт, а именно революцию. Это начало народно-демократической революции. Эта же мысль, постепенно доходит и до самых тупых реакционеров в Тегеране.

Более всего напуганы перспективой революции именно люди номинально возглавляющее ее. Вчера Мусаваи обратился к своим сторонникам не выходить на демонстрацию, «чтобы не подвергать свою жизнь опасности». Несмотря на это на следующий день прошли массовые демонстрации. Сегодня, он вновь призвал прийти людей в мечети, чтобы «почтить память убитых в понедельник». Это неприкрытая попытка увести людей с улиц и тем самым выпустить пар. Но пока что движение и не думает подавать признаков истощения. В настоящее время номинальный лидер – Мир Хусейн Мусави, но это случайный персонаж. Гнев и недовольство масс, копившиеся десятилетия, потребовали выхода, и нашли его в протестах в поддержку ведущего кандидата от оппозиции, которого массы заставил пойти дальше, чем он планировал. Нынешний кризис возник из-за выборов в федеральные органы власти, но перерос эту проблему, и развивается дальше, грозя поднять вопрос о власти.

Революционное движение набирает силу. Ежедневно, власти просят людей не выходить на улицы, и каждый день, люди заполняют улицы. Мусави постоянно отменяет демонстрации, и, тем не менее, демонстрации происходят постоянно. Эти демонстрация словно магнит притягивают все новых и новых людей.

Движение началось с движения студентов, которые составили его основное ядро. Видя, что демонстрации продолжаются изо дня в день, и что полиция бессильна им помешать, все новые люди присоединяются к протестующим. Выходя на улицы, они чувствуют свою силу. Страх постепенно уходит. Плечи распрямляются. Эти молчаливые демонстрации, говорят громче любых ораторов. Именно поэтому Мусави не в силах предотвратить эти выступления, призывает всех идти в мечети, и провести «день траура». Но история показывает, что даже дни траура могут стать грозными демонстрациями. Даже собравшись в мечетях, огромные массы людей, могут в гневе пойти штурмом на органы власти. Да, они могут послушать Мусави и собраться в мечетях? Но что произойдет, когда они выйдут из них? Иранские власти некоторое время терпело выступления студентов в 1999 г. и 2003 г., прежде чем обрушить на их головы репрессии, посылая банды Basij в студгородки, и когда фанатики исламисты выбрасывали студентов из окон, избивали их цепями и арматурой. В пятницу, сразу после выборов Basij попытались повторить эту тактику устрашения, но не получили желаемого результата. На сей раз, все было несколько иначе.

Взятие Бастилии рис Лоран Уэль l. [Zoom]

По всем государственным СМИ передавалась информация о семи погибших в ходе столкновений, чтобы запугать оппозицию и сорвать антиправительственную демонстрацию, намеченную на вторник. Результат оказался противоположным, помимо демонстрации во вторник, была демонстрация и в среду. Правительство просто не в силах, как это было раньше запугать, народ и, тем самым, прекратить выступления. Тут уместно вспомнить слова сказанные королю Луи XVI «Нет мой король хуже, это революция!»

Скептики слева

Как ни странно, есть некоторые левые, которые даже называют себя марксистами, которые не понимают этого. После долгих лет, внешнего спокойствия в Иране, бывшие «левые радикалы», которые в юности были ультра-революционерами, к старости стали скептиками и пессимистами, оставив все надежды на революционное преобразование общества. Они не ожидали нынешнего выступления, потому что не верили в массы и их революционный потенциал. И даже теперь, когда массы вышли на улицы, они все еще отказываются верить в это.

Такие люди есть во все времена. Были они в 1917 г. Троцкий сравнивал российских меньшевиков со старым уставшим школьным учителем, который много лет объяснял школьникам, что такое весна, но когда однажды, утром этот старый профессор открыл окно, чтобы проветрить комнату, он внезапно он увидел синее небо, яркое солнце, и услышал пение птиц. Он в страхе закрыл окно, объявив, что весна это чудовищный природный катаклизм. Наше «левое крыло» такие же скептики, как этот изъеденный молью профессор. Им нравиться разглагольствовать о революции, вспоминать свою молодость, Париж 1968 г. или Тегеран 1979 г., но в действительности у них не осталось ни грамма революционного духа, ни грамма марксизма. Эти люди — препятствие на пути революции, именно они заражают молодежь скептицизмом. К счастью, они не имеют никакого влияния на новое поколение в Иране, которое не нуждается в подобных «мудрых» учителях. Несмотря на нытье скептиков и маловеров, которые не понимают его, реальное массовое движение идет на подъем. Вчера иранское государственное ТВ даже показало репортажи о протестах. Это показывает, что правящий режим расколот. Еще один показатель, вчера шесть футболистов сборной Ирана по футболу, в отборочном матче по футболу на кубок мира, со сборной Южной Корее, вышли на поле в зеленых повязках, символе оппозиции. Иран – просто болен футболом, и миллионы болельщиков видели эту сцену. Подобные картины воодушевляют людей.

Что касается скептиков, пусть они продолжают пускать сентиментальные слезы, по временам своей молодости, когда они еще были полны революционного задора. «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов». У нас есть более важные дела.

Демонстрация в Тегеране 17 июня [Zoom]

Пределы демонстраций

Нынешняя цепь демонстраций сыграла важнейшую роль в организации масс. Но у демонстраций есть свои границы, и опасность состоит, в том, что многие не осознают этого. Несмотря на колоссальную энергию и храбрость, проявленную демонстрантами, они не смогут бесконечно поддерживать нынешнюю степень мобилизации. Если борьба не перейдет на более высокий уровень, люди устанут от бесконечных шествий, и движение начнет постепенно выдыхаться. Опасность репрессий тогда возрастет, так как государство перейдет в контрнаступление.

В самом движении есть противоречие. Это ясно видно: Мусави пытается найти компромисс с режимом, в то время, как демонстранты желают свержения режима. Фактически Мусави и другие лидеры пытались ограничить требования протестующих итогами выборов, чтобы движение не пошло по более революционному пути. Неизвестно как долго власти намерены терпеть демонстрации, и как долго сами протестующие будут выходить на улицы, если не увидят никакого реального результата. Некоторые эксперты предрекают повторения «Тяняньмынь». Они опасаются, что власти решаться на силовое подавление протестов, как это произошло в Китае в 1989 г. Один из таких аналитиков сказал: «Я ожидаю, что ситуация будет поляризоваться, и зная характер режима, считаю, что применение танков, лишь вопрос времени». Это представление с первого взгляда, кажется правильным. Головорезы Ахмадинежада продолжают нападать на студентов. Тем самым они стараются создать атмосферу террора.

Боевики Basij нападает на университетские общежития. Они избивают студентов и делают обыски в комнатах студентов. Были арестованы несколько человек, в связи, с чем декан университета в Ширазе подал в отставку.

Но эти действия не смогли запугать и погасить протесты. Скорее они наоборот только разжигают огонь. Несмотря на все попытки властей и Мусави, чтобы не допустить протесты в четверг, можно смело предположить, что демонстрации будут. Движение оказывает сильное влияние на государство. Если верить последним сообщениям (а причин не доверять им, нет), хотя режим и держится, репрессивный аппарат начинает слабеть. Хуан Коле (Juan Cole), профессор ближневосточной истории Мичиганского университета, отмечает: «эти демонстрации отличаются от прошлых манифестаций. Раньше студенты, выходя на демонстрацию, говорили, что противники компромисса неправы. Теперь они говорят, что режим настолько прогнил, что никакой компромисс невозможен». Как они говорят: избирательные урны не дали результата.

[Zoom]

Куда идти

Революционные марксисты в отличие от претенциозных краснобаев всегда стоят на стороне революционных масс. Мы должны находиться в гуще масс, бороться с ними, плечом к плечу, принимая их нынешний уровень сознания за отправную точку отсчета, и привнести в их сознание революционные и социалистические идеи. В случае с Ираном это означает, что мы должны выдвигать самые последовательные революционные, социалистические, демократические лозунги, объединяя их с переходными требованиями. Наша цель установление в Иране власти Рабочих Советов. Но на данном этапе, у революционного движения крайне гетерогенный характер. Рабочий класс начинает распрямлять плечи, но все еще не стал самостоятельной силой. Чтобы влиять на движение, рабочий класс должен участвовать в протестах. Чтобы встать во главе народа, пролетариат убедить революционное движение, что он последовательно и энергично борется за демократию революционными методами. Как поднять движение на более высокий уровень, перерасти этап молчаливых демонстраций, и пойти дальше? У рабочего класса есть сила, которая может парализовать государство. Без его воли не загорится ни одна лампочка, не зазвонит ни один телефон, ни одна машина не поедет. Мы призываем начать всеобщую забастовку. Лозунг всеобщей забастовки уже был выдвинут, но она не была претворена в жизнь. Это - ключевой вопрос!

У иранских рабочих множество своих проблем: низкая зарплата, плохие условия труда, инфляция, преследование профсоюзов.

Эти классовые требования могут и должны быть связаны с общедемократическими требованиями, и стать лозунгами всеобщей забастовки. Учитывая ограничения на права профсоюзов, такая кампания может быть выполнена shoras – Комитеты действия, избранными по производственному принципу. Подобные комитеты также могут создать студенты, крестьяне, женщины и всеми другими угнетенными слоями общества. Комитеты должны быть объединены на местном и общенациональном уровне.

Некоторые могут сказать: это невозможно! Да жизнь полна трудностей, но мы не недооцениваем проблемы. Но необходимо дать определенную перспективу движению, а также дать ему последовательную политику и тактику, которые приведут его к победу. И кто может уверенно сказать, что для этого нет никаких шансов? Размер демонстраций показывает, что люди хотят перемен и ищут выхода.

Демонстрация 16 июня [Zoom]

Кроме того, протесты не ограничиваются только студентами, постепенно к ним присоединяются и другие слои, не исключая и рабочих. Можно сказать, что революционное движение все еще размыто и путано, что у него нет надлежащего лидерства. Да это так. Но такая ситуация неизбежна в начале любой революции. Массы пока не знают, чего они хотят, но они уже поняли, чего они не хотят. Они не желают сохранения статус-кво. Этого вполне достаточно, для начала.

Что касается лидеров, то они не свалятся с неба сами собой. Иранские марксисты имеют правильные идеи, но их пока меньшинство. Чтобы завоевать большинство, необходимы две вещи: опыт масс, который они набирают в ходе революции и наши способности выдвинуть правильные лозунги, которые соединятся с реальным движением.

Требование момента – требование Революционного Учредительного собрания. Это не вопрос пересчета голосов. Это даже не вопрос новых выборов – кто нам сможет гарантировать, что они не будут фальсифицированы? Сегодня стоит вопрос смены системы. Все остальное будет явно недостаточно. Необходимо порвать с реакционным и коррумпированным режимом. Мы требуем новой политической системы и новой демократической конституции. Мы всегда выступали против неправильного употребления этого лозунга, который некоторые расценивают, как панацею от всех бед общества. В такой стране как Аргентина это было неуместно, там, в течение некоторого времени уже существовала буржуазная демократия. Это было ненужно в Боливии, так как пролетариат, уже пошел гораздо дальше и боролся за власть. Но для Ирана, где массы пытаются свергнуть реакционный режим, это уместное требование.

Как и в царской России, борьба против автократии – первая задача социалистической революции. Но и как в России это промежуточная задача. Задачи буржуазно-демократической революции, и тогда, и сейчас, неразрывно связаны с задачами социалистической революции. Как и в России, в Иране, буржуазия прогнила и полностью реакционная. Буржуазные либералы, не в состоянии в серьез бороться с реакцией. Если они и делают шаг вперед, то только из-за давления масс. И как только движение ослабнет, буржуазия поспешит достичь самого гнилого компромисса с аятоллами. Им не может быть никакого доверия!

Иранский пролетариат намного больше и сильнее, чем пролетариат России 1917 г. У него есть союзники крестьяне, городская беднота, угнетенные женщины, революционные студенты и интеллигенция. Это реальные силы иранской революции. На первых стадиях революции, когда на повестке дня находятся демократические задачи, пролетариат должен встать во главе народа и проявить себя как самого последовательного защитника демократических лозунгов, в частности лозунга Учредительного собрания. Однако, пролетариат не должен подчинять свои классовые интересы мелкобуржуазных демократов, а идти дальше вперед со своими собственными требованиями. Трусливая и реакционная иранская буржуазия будет мешать претворению в жизнь демократических устремлений людей. Только рабочий класс может завоевать демократию, как побочный продукт борьбы за социализм и иранскую советскую республику. Движение будет настолько успешно, насколько рабочий класс будет включен в него.