В обычное время большинство людей воспринимают власть как нечто вроде природного феномена вроде солнца или, лучше, земной атмосферы с ее засухами, дождами, а иногда и грозами с блещущими молниями. Погода может нравиться или нет: повлиять на нее невозможно. Есть страны с хорошим умененным климатом, а у нас то потоп, то ураган. Разве Вы не слышали такие речи на «политические темы» от своих коллег и приятелей?
И даже в, так называемых, демократических обществах, где большинство людей имеют право формального воздействия на власть в ходе электорального процесса, это влияние сплош и рядом принимает форму коллективной молитвы о честных боярах и суровом, но справедливом царе.
Однако, человеческая психология такова, что обыденная косность диалектически уживается в ней с проявляющейся как правило лишь в критической ситуации гибкостью, способностью полностью менять образ поведения, заимствовать у других индивидов новый опыт и претворять его в жизнь.
Сейчас, когда революция в Киргизии стала реальностью, мы видим, что основой политической стабильности капиталистический режимов на постсоветском пространстве была и остается пассивность масс, их нежелание и неспособность отбрость в сторону их прежний негативный опыт двадцатилетней давности, когда выход простых людей на арену истории не принес им ничего кроме неисчислимых бед и страданий.
Промышленные и сельскохозяйственные рабочие, интеллигенция — вся Киргизия сплотилась против режима Акаева — этого «цивилизованного деспота», создавшего под сладкие речи о демократии политический режим, где оппозиции отводилось совсем не много мести, если не считать тюрьмы, конечно, а власть должна была передаваться по наследству в рамках семейного клана. Фактически, методы Акаева ничем не отличались от практики соседей. Та же самая клановость, «дозированное» разжигание межнациональной и межрегиональной розни, которой, как и радикальному исламу, противостоял «просвященный» и приверженный европейским ценностям отец нации. Проблемма в том, что «европейские ценности» поступали в Киргизию главным образом в виде кредитов МВФ, а также денег западных инвесторов, которые быстро скупили все то немногое, что представляло в Киргизии реальную экономическую ценность. Рядом с ними с удобством устроилась тонкая прослойка бюрократии и национальной буржуазии.
Рабочему классу досталась огромная (особенно на юге страны) безработица (официально 200000 человек), нищенская зарплата ($30 в месяц) и постоянный рост цен. Если кто-то сегодня обвиняет в мародерстве рабочих принявших участие в погромах магазинов, где почти любая тряпка стоит больше, чем их недельная, а то и месячная зарплата, то мы отвечаем им — заткните свои буржуазные пасти. Рабочие берут свое, то, что они создали своим трудом. Они крадут не у себя, ибо их власти еще нет, а у правящего класса, который снова и снова перегруппировывается между «властью» и «оппозицией». На самом деле, эти люди бывшие соратники Акаева, его советники и министры, впавшие за какие-то неведомые прегрешения в немилость думают сейчас только об одном — как бы повернуть события в «грузинско-украинское» русло. Как защитить собственность имущего класса. Начиная с товаров в магазинах и кончая заводнами и рудниками.
Милиция, армия и ОМОН оказались неспособны защитить Акаева и его окружение. При первой возможности они разбегались, а порой даже переходили на строну восставших. Апофеозом первого этапа революции стал штурм восставшим народом здания правительства, в котором важную, если не решающую роль сыграли члены коммунистической партии. Меньше недели потребовалось для того чтобы полустихийная вспышка недовольства на южной окрайне страны привела к бегству Акаева из страны.
Однако, сейчас первая, стихийная, составляющая революции исчерпала себя. Если погромы первой ночи были прогрессивными, то сейчас они постепенно приобретают реакционный характер. Под атакой оказываются уже не продуктовые магазины, а банки. Конечно, нам не жалко киргизских банкиров. Однако, как показывает, в частности, опыт албанской революции, это симптомы консолидации криминальной составляющей правящего класса, весьма широко представленной в бедных странах. Это еще один серьезный конкуррент в борьбе за власть в Киргизии, вместе с Акаевым, «легальной» оппозицией и, возможно, исламистами, которые, однако, почти не прявляют себя выступая пока скорее как виртуальное пугало для правительств России и стран Запада.
Все эти силы очень слабы, их социальная база ничтожна. Но драматизм ситуации в том, что в отсутствии партии пролетарского авангарда их победа очень вероятна. Мелкая буржуазия уже формирует дружины для «охраны порядка», или иначе говоря своей собственности. В отличии от милиции эти головорезы не задумываясь начнут стрелять в народ. Сейчас у рабочего класса еще есть возможность захватить власть. Для этого необходимо немедленное вооружение народа, его братание с солдатами и формирование советов. Если это произойдет, то мы станем свидетелями Среднеазиатской социалистической революции чье пламя может охватить затем и России и Пакистан. Если нет, то в Киргизии воцарится реакционный режим, или двойник акаевского, только, разве, что, без излишего лоска, или, если оппозиция не сможет установить стабильный режим, то у власти могут, в конечном счете, оказаться исламисты.