Сегодня, когда в Дагестане российская армия несет большие потери, когда кавказские террористы взрывают жилые дома в Буйнакске и Москве, все чаще приходиться слышать русские голоса: «Достали эти черные! Давить их надо! Давить!!». Понятно, что ныне в России бурлят эмоции. Хочется отомстить за парней, превращенных в «груз 200», за детей, раздавленных бетонными обломками. Тем не менее не надо забывать, что Россия вот уже четыре столетия давит «этих черных». И единственно, чего она добилась на этом поприще, так это горской ненависти. Россию никто не звал на мусульманский Северный Кавказ. Она сама пришла...
Современным российским коммунистам, которые покрываются красными пятнами, когда речь заходит о ваххабитах, хочется напомнить о большевистской политике на мусульманском Северном Кавказе. Начнем с того, что большевистская партия всегда признавала право угнетенных народов на самоопределение, вплоть до государственного отделения. Ленин доказывал: поскольку «целью социализма является не только уничтожение раздробленности человечества на мелкие государства и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их», рабочие метрополий, чтобы добиться этой цели, должны требовать освобождения угнетенных народов. Если рабочие метрополий не признают право угнетенных наций на самоопределение, вплоть до полного отделения от угнетающего государства, их интернационализм «останется пустым и словесным; ни доверие, ни классовая солидарность между рабочими угнетенной и угнетающей нации невозможны». Причем то обстоятельство, что борьба угнетенного народа за национальное освобождение «против одной империалистической державы может быть, при известных условиях, использована другой „великой” державой в ее одинаково империалистических целях», не должно заставить социалистов отказаться от признания права на самоопределения наций («Социалистическая революция и право наций на самоопределение». 1916). Нынешние же коммунисты только и занимаются тем, что подсчитывают, сколько тысяч (или миллионов) долларов получил Шамиль Басаев от «международных исламских центров» на развязывание войны в Дагестане.
Сталин — этот большевик заслуживает чего угодно, но только не обвинений в либерализме — писал в статье «Как понимает социал-демократия национальный вопрос» (1904): поскольку царское правительство «притесняет и душит „чужие” национальности России» и тем самым «развращает и подвергает опасным испытаниям классовое самосознание российского пролетариата», российские социалисты обязаны «всегда и везде» защищать от полицейского насилия самодержавия «не только полезные, но даже бесполезные учреждения этих национальностей», ибо «только сами национальности имеют право уничтожать или развивать те или другие стороны своей национальной культуры».
В работе «Марксизм и национальный вопрос» (1913) Сталин призывал социалистов вести «агитацию против вредных обычаев и учреждений нации с тем, чтобы дать возможность трудящимся слоям данной нации освободиться от них»: «Нация суверенна, и все нации равноправны. Это, конечно, не значит, что социал-демократия будет отстаивать любое требование нации. Нация имеет право вернуться даже к старым порядкам, но это еще не значит, что социал-демократия подпишется под таким постановлением того или иного учреждения данной нации». Однако ни одни большевик не стал бы солидаризоваться с полицейской операцией государства, направленной против национального движения, желающего вернуться к «старым порядкам» с «вредными обычаями и учреждениями». Сегодняшние российские коммунисты, особенно члены РПК, вместо того, чтобы признать право части населения Северного Кавказа жить по законам шариата, занимаются цивилизаторской болтовней о реакционности чадры, паранджи, шариата. Тем самым они показывают себя — хотят они того или нет — сторонниками российской империалистической экспансии на Северный Кавказ.
Согласно ленинской теории империализма, мир расколот на два антагонистических лагеря: на лагерь «великих держав», угнетающих и эксплуатирующих громадное большинство населения земного шара, и лагерь угнетенных народов колоний и зависимых стран, составляющих это большинство. Соответственно, коммунисты должны поддерживать все национальные движения, направленные против общего врага — империализма.
Большевики не стеснялись проявить солидарность даже самыми «нецивилизованными» национально-освободительными движениями. «Революционный характер национального движения в обстановке империалистического гнета вовсе не предполагает обязательного наличия пролетарских элементов в движении, наличия революционной или республиканской программы», — разъяснял Сталин в одной из лекций «Об основах ленинизма», прочитанной в апереле1924 года в Свердловском университете. Это положение Сталин проиллюстрировал несколькими примерами: «Борьба афганского эмира за независимость Афганистана является объективно революционной борьбой, несмотря на монархический образ взгляда эмира и его сподвижников, ибо она ослабляет, разлагает, подтачивает империализм... Борьба египетских купцов и буржуазных интеллигентов за независимость Египта является, по тем же причинам, борьбой объективно революционной, несмотря на буржуазное происхождение и буржуазное звание лидеров египетского национального движения, несмотря на то, что они против социализма». В то время как «борьба английского рабочего правительства за сохранение Египта является борьбой реакционной, несмотря на пролетарское происхождение и пролетарское звание членов этого правительства, несмотря на то, что они „за” социализм». Нынешние коммунисты только и говорят, что о «средневековом зверстве» ваххабитов.
Большевистское правительство — первое (и пока единственное) российское правительство, которое постаралось наладить равноправный диалог с горцами-мусульманами. Как же конкретно вели себя большевики на Северном Кавказе после того, как взяли власть? После Февральской революции состоялось два съезда мусульманских народов Северного Кавказа во Владикавказе — в мае и сентябре. Главой мусульман Северного Кавказа был избран мулла по фамилии Гоцинский. Первым шагом, которое сделало Советское правительство в области отношений с мусульманским Востоком вслед за провозглашением общей Декларации прав народов России, был выпуск специального обращения «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», где содержался такой призыв: «Мусульмане России, татары Поволжья и Крыма, киргизы и сарты Сибири и Туркестана, турки и татары Закавказья, чеченцы и горцы Кавказа, все те, мечети и молельни которых разрушены, верования и обычаи которых попирались царями и угнетателями России! Отныне ваши верования и обычаи, ваши национальные и культурные учреждения объявляются свободными и неприкосновенными. Устраивайте свою национальную жизнь свободно и беспрепятственно. Вы имеете право на это. Знайте, что ваши права, как и права всех народов России, охраняются всей мощью революции и ее органов, Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов».
19 января 1918 года большевики создали Центральный мусульманский комиссариат внутренних дел. В связи о срывом переговоров в Брест-Литовске и возобновлением наступления германских войск этот комиссариат выпустил обращение «К мусульманскому революционному народу„с призывом: «Спешите под красные знамена Мусульманской Социалистической армии!».
В начале 1918 года Советское правительство стало искать на восточных окраинах поддержки «полупролетарских» элементов и поощрять зародившееся среди них недовольство беками и стремление к переменам. «В сущности, эта политика представляла собой восточный аналог западной политики „самоопределения для трудящихся”, — считает британский историк Эдвард Карр. Большевики в этот период перешли к критике ислама, мусульманских традиций и обычаев. Весной 1918 года наркомнац Сталин подписал „Обращение в Советам Казани, Уфы, Оренбурга, Екатеринбурга, Совнаркому Туркестанского края и др.«, где было сказано: „Революция, начатая в центре, распространялась на окраинах, особенно на восточных, с некоторым опозданием”. Поскольку „буржуазно-националистические группы требуют автономию для того, чтобы превратить ее в орудие закабаления своих собственных масс, спасение можно обрести только на основе организации Съездов Советов и провозглашения Советской автономии”. Однако политика форсированной деисламизации и советизации восточных окраин потерпела крах.
Личность Шамиля большевики активно использовали в своей пропаганде против кавказских ханов и беков. Так, на заседании Теркского народного совета вожак фракции чеченцев и ингушей Шарипов сказал: „Благодаря великой русской революции мы получили ту прекрасную свободу, за которую столетия бились наши предки и кидались на штыки побежденные. Теперь, когда мы получили гарантию права на самоопределение, это право народ никогда никому не отдаст. Сейчас о независимости Северного Кавказа говорят помещики, князья, провокаторы, шпионы и все те, с кем Шамиль вел смертельную борьбу в течении 50 лет. Сейчас есть отдельные попытки со стороны этих врагов народа провозгласит независимость Кавказа и объявить имамство. Но я утверждаю, что предкам этих князей Шамиль рубил головы и так поступил бы и теперь”.
На Северном Кавказе и Дагестане периодически в течение всего 1918 года периодически вспыхивала борьба между большевиками и националистами, которых поощряли и поддерживали турки, пока по всей этой территории не пронеслись войска Деникина.
С конца 1919 года большевики пришли к заключению, что единственно целесообразным шагом было бы внести раскол в ряды мусульманского духовенства, добиться поддержки более молодой ее части. Это предполагало компромисс с исламом, отказ от твердой идеологической позиции периода гражданской войны и возврат к политике терпимости, проводимой в первые месяцы революции. 2 апреля 1920 года Ленин телеграфировал председателю РВС Кавкфронта Серго Орджоникидзе: „Еще раз прошу действовать осторожно и обязательно проявлять максимум доброжелательности к мусульманам, особенно при вступлении в Дагестан. Всячески демонстрируйте и притом самым торжественным образом симпатии к мусульманам, их автономию, независимость и прочее. О ходе дела сообщайте точнее и чаще”. До осени 1920 года против красных в Дагестане воевал мулла Гоцинский.
В октябре 1920 года на Северный Кавказ приехал Сталин. 13 ноября он выступал на съезде народов Дагестана в городе Темир-Хан-Шура. Точка зрения наркомнаца была ясной и недвусмысленной. Теперь, когда Врангель разгромлен и заключен мир с Польшей, „Советское правительство имеет возможность заняться вопросом об автономии дагестанского народа. Дагестан «должен управляться согласно своим особенностям, своему быту, обычаям». Препятствовать соблюдению в Дагестане религиозных обрядов и обычаев большевики не собираются: «Советское правительство считает шариат таким же правомочным, обычным правом, какое имеется и у других народов, населяющих Россию». То есть большевики признали право мусульман жить по законам шариата! Вместе с тем «автономия Дагестана не означает и не может означать отделения его от Советской России». (Обращаю внимание коммунистов: председатель Мао сказал, что в конце 50-х годов Россия превратилось в империалистическое государство.)
Четыре дня спустя во Владикавказе состоялся такой же съезд народов Терской области, имеющих общее название — горцы. На него прибыл Сталин чтобы «объявить волю Советского правительства об устроении жизни терских народов и о их отношениях к казакам». Опыт показал, что «совместное жительство казаков и горцев в пределах единой административной единицы привело к бесконечным смутам». Сталин заявил о возвращении горцам части территории, занятой ранее казаками. В результате съездов в Темир-Хан-Шуре и Владикавказе через два месяца декретом ВЦИКа были созданы две автономные социалистические советские республики — Дагестан и Горская республика со столицей во Владикавказе.
Коллективизация привела к веренице восстаний горцев. Наиболее упорный характер эти выступления приняли в Чечне, где было коллективизировано 87 процентов крестьянских хозяйств. С 1930 по 1936 год в горной Чечне (Ичкерии) происходили ожесточенные бои с частями НКВД и Красной Армией. Одновременно многие потомки старой клановой аристократии приспособились к новым порядкам и стали опорой советского строя на Кавказе.
С началом Великой Отечественной войны произошел новый всплеск горской герильи. В 1942-м, когда немцы стояли в 50-60 километрах от Грозного, бои партизан Ичкерии с Красной армией приобрели наиболее ожесточенный характер. По данным НКВД, против Красной Армии сражалось 18 тысяч чеченских бойцов.
Итог известен: чеченцев, ингушей, балкарцев и карачаевцев выселили в Сибирь, Казахстан и Киргизию.