По замыслу аппаратчиков из кремлевской администрации, торжественная инаугурация Путина должна была плавно перейти в празднование 59-ой годовщины Победы в Великой Отечественной войне. Поэтому непосредственно на церемонии Путин чеченской темы не касался. Зато 9 мая о борьбе с терроризмом он говорил больше чем о победе над фашизмом. Получилось жалко и фальшиво. Путин запнулся в самый неподходящий момент. В СССР к подвигу советских людей во Второй Мировой войне всегда относились с огромным уважением, и желающих «примазаться» к нему откровенно не любили. Впрочем, если уж взялся играть на патриотической теме, то делать нечего. Популярных, да и, хотябы, просто победоносных войн в истории России было не много, так, что пришлось взять в долг у СССР.
Вот и приходится Путину отождествлять подвиг Дивизий Народного Ополчения (почти целиком составленных из рабочих и коммунистов) в боях под Москвой и Ленинградом, с мародерством вечно пьяных наемников в Чечне. Советскую армию, состоявшую из людей десятков национальностей, сражающихся с общим врагом, ради сохранения рабочий власти и завоеваний плановой экономики в СССР, с людьми, чья идеология полностью исчерпывается власовским полосатым стягом, который они вывешивают на блокпостах, где собирается дань с проезжающих мимо жителей оккупированных территорий.
Если честно, по совести, сравнивать сегодняшнюю Чечню с СССР в годы войны, то аналогия должна быть совсем другая. Народ Чечни испытывает страшные лишения, люди стонут под пятой оккупационной армии, карателей из спецподразделений МВД и головорезов-коллаборационистов. Солдаты, вообще, считают чеченцев не людьми, а скотом, который можно покупать, брать в залог, продавать. Который можно доить, над которым можно измываться любым путем, и, который, наконец можно забить до смерти. Это не преувеличение. Если раньше об этом стеснялись говорить, то теперь, после вердикта присяжных по делу Ульмана, это, так или иначе, позиция России.
Разумеется, так же как и пару лет назад, на процессе Буданова, прокурор имел распоряжение посадить Ульмана и его подельников. Обычная бюрократическая практика: для того чтобы создать видимость правосудия, из тысяч преступников выбирают одного и назначают виновным. На этот раз не повезло офицерам ГРУ. Впрочем, для того, чтобы оказаться на скамье подсудимых они сделали более чем достаточно. Сперва они расстреляли, вероятно по ошибке, рейсовый «уазик», а затем, ничтоже сумняшеся, перебили и сожгли всех оставшихся в живых пассажиров–свидетелей, включая беременную мать семерых детей и престарелого директора школы. Если бы не проезжавший мимо начальник армейской разведки Шатойской комендатуры Виталий Невмержицкий, трупы бы в очередной раз списали на «бесчинства боевиков»... На этот раз не вышло.
Однако, уже во второй раз, образцово–показательный суд провести не удалось. И если в случае Буданова прокуратуре удалось дожать судмедэкспертов и с третьей попытки насильника и убийцу посадить, то теперь, после того как Ульман и Ко были оправданы коллегией присяжных заседателей, возможности для маневра у прокуратуры не велики. Мотив оправдания незамысловат: «Они выполняли приказ!». Разумеется, руководитель операции — полковник Плотников — сам факт такого приказа отрицал, и... тоже был оправдан. С юридической точки зрения, дело не стоит выеденного яйца. Даже если приказ и был, то это был заведомо преступный приказ, и его выполнение является по российским законам уголовным преступлением. Однако, присяжные — не военные судьи приказать им трудно, и судят они не столько по закону, сколько по убеждениям, а их убеждения вполне укладываются в парадигму о том, что «чеченцев надо мочить». Желательно в сортире.
Правительственные СМИ так долго накачивали античеченскую истерию, что надеятся на осуждение солдат убивших чеченцев, да еще в Ростове-на-Дону... Наивная прокуратура. Не террористические акты, а решение ростовских присяжных показывает градус межэтнической конфронтации в России. Эта конфронтация не взялась из ниоткуда. Можно искать ее корни в XIX веке или 1944 году, но в огромной, подавляющей, степени это результат краха СССР и двух последовавших за ним чеченских войн. Путин использовал античеченскую истерию для того, чтобы придти к власти, однако, в результате, он сам стал ее заложником. Дело не только в том, что в России могут начаться античеченские погромы.
Сегодня Путин, в отличии от Ельцина образца 1996 года, не имеет абсолютно никакого пространства для политического маневра. Он может идти только прямо... в никуда. Война в Чечне, в конечном счете, достигла некой точки равновесия, в которой она может пребывать сколь угодно долго. На место убитых партизан приходят их братья и дети, место убитых солдат контрактников занимают голодные парни из разоренной контрреволюцией русской глубинки.
Сбылась мечта демократических идиотов. Россия обзавелась профессиональной армией. Это произошло не благодаря деятельности «Яблока» и СПС. Скорее — вопреки. Колониальная империя не может воевать опираясь на призывную армию. Невозможно объяснить солдатам и им родственникам почему они должны умирать за интересы капиталистов. Лучшая армия XIX века — британская, была армией наемников. Франция создала иностранный легион, заменив национальное пушечное мясо — импортным. Сегодня по тому же самому пути идут США, плетется Россия.
Такая армия, впрочем, наследует все пороки капиталистического рынка. Во-первых, она нестабильна. Во-вторых, требует большой безработицы и низких социальных пособий. Она возможна лишь в условиях крайней девальвации цены человеческой жизни. И побочным продуктом этой девальвации, является ее неизбежное разложение в боевых условиях. Грабежи, мародерство, садизм — все то, что мы видели в последние годы в Чечне и с чем начинают сталкиваться в Ираке американцы. Единственный способ остановить разложение — расстрелы мародеров, сегодня не доступен. Армия просто разбежится, если начать наводить в ней порядок.
Очевидное уже для всех разложение армии в Чечне толкает Путина и Ко на очевидные авантюры. Первая — вооружение и всемерная поддержка чеченских коллаборационистов, вторая — использование методов индивидуального террора. Что представляет собой «Армия Кадырова»? Может ли она реально противостоять чеченскому сопротивлению? Очевидно — нет. Сегодня это повязанная кровью кучка бандитов на содержании Москвы. Рано или позно, их остатки придется эвакуировать в Россию. Единственным видимым следствием деятельности Кадырова стало укрепление ваххабизма в Чечне и кризис традиционного ислама. Это значит, что война будет принимать все более жестокий характер.
Когда-то, Путин обещал избавить Россию от ужасов терроризма (вероятно, мнимого). Сегодня этот терроризм стал реальностью, как ответная мера на террор российской армии. Ответом на убийство Яндарбиева стало убийство путинской марионетки Кадырова. Знаменательно, что это произошло имеено в тот момент, когда Путин распинался о своих успехах в борьбе с терроризмом. И если смерть Яндарбиева вряд-ли ослабила чеченских партизан, то, в отсутствии кланового вождя, кадыровская «милиция» станет абсолютно бесконтрольной.
Теперь Путин вынужден сделать ставку на сына Кадырова, как человека в той или иной степени способного контролировать части коллаборационистов. Но по образованию, воспитанию и мировоззрению Кадыров младший — обычный бандит. Его авторитет — авторитет воровского пахана. Российские власти вынуждены будут тратить на бесконечное «восстановление Чечни» все большие и большие суммы, которые осядут в карманах кадыровского клана. С другой стороны, российские военные недовольны таким положением дел. Оппозиционно настроенное население Чечни абсолютно ограблено и разорено, у них просто невозможно ничего взять.
Чем богаче будет становиться клан Кадырова, тем больше будет желание высших офицеров армии, МВД, прокуратуры в Чечне экспроприировать его. А было бы желание — повод найдется.