За одну ночь страшная трагедия превратилась в кровавый фарс. За сбивчивыми интервью фээсбэшных и ментовских генералов о «сбежавших» террористах, их многочисленных «пособниках», сокрытии числа погибших заложников, причин их смерти — снова проглядывает провокация спецслужб. Никаких следов стрельбы в помещении где находились заложники, на трупах женщин-боевиков нет следов крови. Почему? Мусульманин с четками в одной руке и с бутылкой в другой... Как часть боевиков скрылась пройдя через несчетные заслоны и оцепления? Почему рядом с трупами партизан аккуратно разложены шприцы и бутылки? Почему нет потерь среди спецназовцев? Блестящая операция спецслужб? В некотором смысле, наверное, да.
Давно известна тенденция — чем более отвязен, агрессивен и кровав чеченский командир, тем сильнее он связан с российскими спецслужбами. Семья Бараевых многие годы имела в Чечне «особые привелегии» похищать людей. Все усилия Масхадова и Басаева заставить их свернуть бизнес были безуспешны. В окружении Масхадова открыто говорили о том, что Бараева прикрывают российские спецслужбы. Понятно с какой целью: «независимая Чечня — центр работорговли, захвата заложников», — это клише на 90% создано именно Бараевым. Потом его убили, как говориться, «он очень много знал». Но внедренные в его окружения многочисленные агенты ФСБ и ГРУ остались!
Сегодня все чеченское сопротивления просто инфильтровано агентами российских спецслужб, равно как и Аль-Кайда — американских. О каких террактах тогда может идти речь? Понятно о каких — тех которые выгодны спецслужбам! ДК ГПЗ, где шел мюзикл «Nord-West» с его огромными стеклянными окнами фойе, затянутыми непрозрачной пленкой и крайне простой топологией, был для террористов крайне неудобным объектом нападения. Спецслужбам было где там развернуться. Они и разворачивались... 40 минут. А «террористы» даже не успели взять автоматы! Мы, наверное, так никогда не узнаем сколько «боевиков» «скрылось», где и в каких званиях они на самом деле они служили, кто из заложников был на самом деле агентом спецслужб (думаю, что их было не мало), как удалось заменить бомбы в «поясах шахидов» на муляжи (об этом с удивлением сообщил один из журналистов). А вот почему в живых остался только один террорист — понятно, остальные наверное могли бы рассказать много интересного и нового для всех, кроме фсбшников, разумеется. Бутылки со спиртным и шприцы же разбросаны вокруг с очевидной целью: скрыть тот факт, что боевики (равно как и часть заложников) были, вероятнее всего, отравлены, причем не только нервно-паралитическим газом в концентрациях, стоивших жизни 67 заложникам, но, возможно, и через продукты питания. Сделать это было проще всего кому-нибудь из внедренных в группу оперативников...
Однако, главный вопрос который стоит сейчас это то, как скажется на обществе очередная «инъекция адреналина». С одной стороны, Путин «реабилитировал» государство за провалы в Буденновске и Первомайском, продолжив тем самым, «работу над ошибками» Первой Чеченской войны, начатую еще при третьем штурме Грозного. Но, с другой, события ярко продемонстрировали непопулярность силовых мер решения проблемы. По данным ВЦИОМ 57% россиян считают необходимым начать переговоры с правительством Масхадова, а 53% — за выполнение всех требований террористов, если таким образом можно предотвратить кровопролитие. Акция спецслужб должна была сломать эту тенденцию, вернуться на два с лишним года назад, к началу «маленькой победоносной войны», но это невозможно. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку, как сказал еще Гераклит... Однако, накануне выборов Путин просто должен это сделать. Нет победы в Чечне — ее нужно изобразить на экранах телевизоров. Журналисты не хотят врать? Закрыть неугодные власти телевизионные каналы! Уставший от войны народ не верит? Вкачать ему адреналина, перенести победу поближе к дому! Такова логика российской верхушки.
Анализируя ситуацию в Чечне мы обязаны учитывать ряд обстоятельств. Во-первых, невероятная, беспредельная жестокость российских войск в Чечне, мародерство перешедшее все мыслимые рамки, захват заложников с последующим выкупом их родственниками (или их трупов) и так далее. Здесь проблема не в воле Путина и Ко, а просто в практически полной неподконтрольности армии и, особенно частей МВД, кому бы ты ни было. Во-вторых, опора на коллаборационистов из числа суннитского духовенства привела к стремительному развитию там ваххабитских тенденций. Можно сказать и наоборот, под давлением исламского протестантизма реально поддержавшего материально и идейно сепаратистов, клир потерял опору в массах и начал искать ее в Москве. Если в первую войну, ваххабиты были редкостью в отрядах ополченцев, то теперь ситуация изменилась. В-третьих, за десять лет войны в Чечне выросло поколение непримиримых партизан. Их родители или родные погибли во время зачисток или бомбежек, ясно, что они будут сражаться до конца. Наконец, почти все этнические славяне покинули Чечню и, очевидно, не намерены туда возвращаться. В этой ситуации правительство России потеряло реальную возможность сохранить Чечню в составе России де-факто.
Можно провести четкие исторические параллели между войной России в Чечне и Франции в Алжире. Важное географическое положение, неизбежная потеря влияния в регионе, многочисленность этнических французов или русских, угроза потери остальных мусульманских территорий, кровь пролитая за многие годы войны. Отличие лишь в том, что Чечня имеет с Россией сухопутную границу, но зато, чисто психологически, чеченцы никогда не забудут, что если бы не буква «А» в официальном названии советской республики Чечено-Ингушская АССР, то они уже в 1991 году стали бы независимым государством. Да и не высылали арабов и берберов, куда-нибудь в Конго на 15 лет... Если взвесить все за и против Россия не имеет разумных причин удерживать Чечню в составе России, так же как некогда Франции не было смысла удерживать Алжир.
Разница только в персоналиях. Путин это не Де-Голль. В глазах многих французов Де-Голль был героем: волевой политик, иногда без малого бонапартист, он мог себе позволить поступки не слишком популярные в массах. Путин его антипод. 100% имитация бонапартизма, способная лишь на борьбу с тенями и организацию провокаций — он никогда не был способен на серьезный политический поступок. Российский государственной аппарат, включая армию и спецслужбы, находится в такой стадии разложения, что опереться на него уже невозможно, ибо он не представляет из себя единое целое. Равно как, впрочем, и раздираемая внутренними противоречиями российская буржуазия. Как в театре теней, крошечная фигура может выглядеть как ужасный великан, так и Путин велик лишь на телевизионном экране, да и это ему дается с трудом... В действительности, Путин стократ слабее Ельцина, способного на решительный, а иногда и неординарный поступок. В отличии от своего предшественника, он никогда не выиграл бы ни в 1991, ни в 1993 не выиграет и завтра, если перед ним встанет серьезная задача. А, то, что она встанет сомневаться не приходится, ибо тени не способны решать проблемы реального мира.