Волна диких забастовок охватила Бельгию

Терпение лопнуло. Рабочие Бельгии в последние месяцы столкнулись с резким падением покупательной способности своей зарплаты. Инфляция приблизилась к 6%, самые высокие цифры в ЕС. В течение целого периода рабочие казалось не в силах защитить свой уровень жизни. Они наивно ждали от правительства защиты. Но инфляция все росла и росла.

Уровень жизни

Уровень жизни простых рабочих стремительно падает. Несмотря на годы экономического роста, трудящиеся живут на краю бедности. Уже каждый седьмой бельгиец относится к бедноте. Некоторые эксперты оспаривают эти официальные данные, считая, что к бедным можно отнести треть населения страны – 3 млн. человек, которые не в состоянии обеспечить себя основные потребности, за счет своей зарплаты. Это долгосрочная тенденция, подрывающая основы «государства всеобщего благоденствия», созданного после Второй Мировой войны. Это невероятно, но в таком промышленном городе как Шарлеруа продолжительность жизни упала до уровня … 1955 г. Сегодня, каждая пятая работа, считается «работой бедного», явление, до недавнего времени характерное исключительно для США. Кроме того, пенсии самые маленькие в ЕС.

[Zoom]

Инфляция

С начала этого года потребительская цена на газ и электричество выросла на 25% и 15 %. Постоянно растет цена на продукты питания. Боссы говорят о «инфляционной истерии», как будто это фантазии рабочих, а не реальность. Но каждый рабочий ощущает ее на своем кошелке. В результате роста цен, обычная семья рабочего, имеющая двоих детей, и ежемесячный доход 1 500 евро, к концу года, будет тратить дополнительно 676 евро.

Индексация зарплаты все еще существует в Бельгии, несмотря на неоднократные попытки ее демонтажа, но это уже не спасает. «Индексация» была сделана так хитро, что в нее не включали сигареты и бензин. Это цинично называлось «индексом здоровья».

Бастуют пожарные [Zoom]

Кроме того, существует ее четырехмесячное отставание от инфляции. Более высокие налоги частично нейтрализуют преимущества этой системы. К тому же, некоторые секции рабочего класса имеют определенные границы этого повышения зарплаты. Эта «индексация» больше похожа на Тришкин кафтан. Все это заставило рабочий класс начать сопротивление.

Забастовки

В январе по стране прокатилась серия забастовок. Это было классическое наступательное движение рабочего класса на экономическом фронте. Забастовки проходили практически ежедневно в течение месяца. Боссы в испуге назвали эту волну «эпидемией диких забастовок». Они причитали о «нехватке уважения к согласованным и законным процедурам».

Антверпен 9 июня [Zoom]

Профлидеры обвинялись в том, что потеряли влияние на массы. Боссы напуганы, тем, что профбоссы не в состоянии удержать в повиновении своих членов, как они делали прежде. Но беда буржуев в том, что это движение застало врасплох и профбюрократию.

Забастовка фламандских рабочих

Неслучайно, что это движение началось среди молодых рабочих находящихся на срочных контрактах, нанятых субподрядчиками на автозаводах Форда. Эти рабочие имеют гораздо меньше прав, чем обычные рабочие. Зарплата среди рабочих выполняющих одну и туже работу, работающих на одном и том же месте, часто была различна. Это была взрывоопасная ситуация. Привлечение третьих лиц для выполнения работ было принято при согласии лидеров профсоюза, как способ «спасти рабочие места» и «развить» автопромышленность в регионе.

Антверпен 9 июня [Zoom]

Такая ситуация и подтолкнула рабочих на забастовку. Экономика росла, трудовой рынок был перенапряжен, боссы автопромышленности столкнулись с нехваткой кадров, скорость конвейера колебалась от 98% до 105 %, а инфляция съедала зарплату.

В ответ рабочие потребовали увеличения зарплаты на 1 евро в час. Это требование объединило рабочих и породило волну забастовок. Боссы, на удивление, быстро пошли на уступки, согласившись на комбинирование увеличение зарплаты и премий. Форд убедил своих субподрядчиков уступить требованию рабочих.

Молодые рабочие [Zoom]

«Последние станут первыми»

Этими уступками капиталисты надеялись сбить поднимающуюся волну забастовок и не допустить остановки производства. Но они жестоко просчитались. Мало того, что забастовки распространились словно пожар, и не только среди субподрядчиков Форда, но и на самом Форде. Ободренные первым успехом рабочие остановили фордовский конвейер.

Забастовки стали перекидываться и на другие компании и предприятия Лимбурга. Это область считалась «тихой». Но словно по Библии: «последние стали первыми». Другие области и сектора промышленности в последующие месяцы стали присоединяться к движению. Поскольку инфляция не знает языковых преград или национальных различий, весь бельгийский рабочий класс поднялся в едином порыве. Даже в июне, многие фабрики все еще бастовали. Такой волны диких забастовок не было более чем 30 лет. Только в 70-е можно было наблюдать нечто подобное.

Льеж [Zoom]

Интересный момент – большинство забастовок начались в Северных более богатых регионах страны, где рабочий класс традиционно сильнее объединен и имеет традиции сходные с рабочим движением Германии или Скандинавии. Обычно самыми боевыми забастовщиками считались валлонские рабочие юга Бельгии. Но сегодня рабочие Севера перехватили пальму первенства у валлонов.

С конца 80-х, начала 90-х количество забастовок во Фландрии стало больше, чем во франкоговорящих регионах. В прошлом году, например, в области Антверпен было больше потерянных от забастовок часов, чем во всей Валлонии! Антверпен фактически стал столицей забастовок Бельгии!

Демонстрация в Льеже [Zoom]

Давление снизу

Эти забастовки организовывали не партбоссы. Зачастую они начинались стихийно. Чаще всего рабочие просто подражали своим друзьям и коллегам с других фабрик. Достаточно было рассказать по ТВ, что на такой-то фабрике рабочие добились повышения зарплаты, как тут же вставали еще несколько предприятий. Боссы старались предотвратить забастовки, сразу же вступая в переговоры с профсоюзами. Часто было достаточно просто разговоров о забастовке в цеху, чтобы администрация пошла на уступки и соглашалась на переговоры. Федерация боссов VBO всячески пыталась воспрепятствовать этим уступкам. Но все было напрасно!
В начале марта только во фламандской металлопромышленности было пересмотрено более 90 колдоговоров. Национальные и региональные профбоссы всячески открещивались от ответственности за прошедшие забастовки. И, к сожалению, в этом они были правы!

Боссы были в не себя, они потребовали от профбюрократов сдержать своих членов. Местные профорганизации и активисты на местах оказались перед двойным давлением. Профлидеры просили их сдержать рабочих. Боссы желали, чтобы пролидеры выполнили роль полицейских. Как ни прискорбно, но некоторые профбоссы пошли на это, особенно много таких штрейкбрехеров было социалистическом профсоюзе Форда. Местный профруководитель, поддержавший забастовку был смещен со своего поста и переведен на другое рабочее место.

С другой стороны давление рабочих снизу было очень сильным. Рядовые члены не собирались сдаваться. Несмотря на все истеричные заявления боссов о «незаконных забастовках», профбоссам пришлось признать забастовки, они проходили повсеместно и добивались успеха. В этом было отличие от забастовок 70-х годов, когда профбоссы не признали забастовки. Профорганизации на местах стали брать инициативу в свои руки, и начали выдвигать дополнительные требования о повышение зарплаты, и это несмотря на пункт устава «о необходимости поддержания социального мира».

Общественный сектор присоединяется

Движение рабочих частного сектора было поддержано рабочими-коммунальщиками. Рабочие фламандской региональной администрации забастовали в марте, требуя повышения зарплаты. Эти рабочие обслуживают гавани, каналы, дамбы и шлюзы. Чтобы усилить эффект забастовки, они провели «движущуюся забастовку» когда, по очереди каждые 24 часа, бастовала новая область. Очень быстро региональные власти пошло на уступки.

Вслед 24-часовую забастовку объявили железнодорожники. Железнодорожное движение встало по всей стране. Сутки стояли все поезда. Железнодорожники помимо повышения зарплаты требовали обеспечения безопасности в отрасли. По стране прокатилась забастовка водителей автобусов. Правые партии и боссы призывали к обеспечению хотя бы минимального обслуживания. Но рабочие были тверды. Главным проводником политики боссов, к их позору, стали профбюрократы.

Профсоюзные руководители

Давление рядовых членов заставило профбоссов объявить неделю действий с 9 по 12 июня, с требованием сохранения реальной покупательной способности зарплаты. Профбоссы надеялись просто выпустить пар. Они даже ограничили число участников демонстраций.

И во Фландрии и в Валлонии ежедневно проходят демонстрации, демонстрируя единство рабочих, вопреки всем языковым преградам. Результат оказался не тот, который ожидали профбюрократы. Рабочие были настроены очень решительно. В эти четыре дня на улицы вышло более 100 000 рабочих, намного больше, чем ожидалось. 10 000 в Антверпене, 25 000 в Льеже и так по всей стране. Это была демонстрация единства рабочего класса, и ответ буржуазным регионалистам. Антверпенские рабочие-нефтяники и рабочие-химики послали делегацию фламандских рабочих на демонстрацию во франкоговорящий Льеж. В своем выступлении они призвали к единству рабочего класса, вопреки языковым различиям. Эта речь была встречена овацией.

В Антверпене во главе демонстрации ехал грузовик, на котором разместилась группа «Tous», состоящая из молодых франкоговорящих рабочих, и это в городе, где до трети голосов на выборах получает правая партия Vlaams Belang.

Что важно отметить, неделя действий сопровождалась новыми забастовками, хотя профбоссы обещали, что их не будет. Многие фабрики и заводы стояли или работали в ограниченном режиме.

Лидеры социалистического профсоюза металлистов на Севере, пытались саботировать движение, не призывая своих членов бастовать. Но рабочие были настроены настолько решительно, что никакие бюрократические маневры не помогли. Так на одной из крупных заводов молодой марксист член профсоюза взял инициативу в свои руки, распространив листовки. Всего за несколько дней 80% рабочих этого завода приняли решение бастовать. Все попытки профбоссов из федерации остановить забастовки не дали никакого эффекта. Рядовые члены профсоюза рабочих общественного транспорта Антверпена, также приняли решение бастовать. Всю неделю в области стояли автобусы и трамваи. Например, в Брюсселе организатор протестов на шоколадной фабрике, рассказала, что она не согласилась на выделенную профбоссами квоту на количество участников демонстрации: «Каждый рабочий нашей фабрики должен иметь право пойти на демонстрацию». Профбоссам пришлось согласиться на это, скрипя зубами. В течение нескольких дней 96 % рабочих завербовались на участие в демонстрации. В этот день фабрика стояла. Это типичный пример, показывающий решительный настрой рабочих Бельгии. Десять дней спустя 140 000 фламандских рабочих госслужащих (служащие администрации, библиотекари, пожарные, медсестры и др.) начали забастовку. Они потребовали дополнительного увеличения ежегодной зарплаты на 1 000 евро. И здесь настроения были крайне воинственны. Только тогда, самый крупный социалистический профсоюз призвал к всеобщей забастовке во второй половине сентября, если правительство не примет мер, типа сокращения НДС на топливо и энергетику, и др. Другие профсоюзы тоже рассматривают вопрос о проведение 24-х часовой забастовке. «Если правительство не пойдет на уступки, то мы возьмем боссов за горло, пока они не выполнят наши требования» – заявил один из лидеров профсоюза. Протестовали и крестьяне, которые сотнями тракторов заполнили улицы столицы. Буржуазия была очень напугана. И им есть чего бояться.

Эрик Демистер (ММТ-Бельгии)
1917.com