В Эстонии прошли муниципальные выборы. Все голоса подсчитаны и зарегистрировано совсем немного нарушений. Само по себе, распределение голосов неудивительно. В целом, сохранено статус кво.
Более удивительно снижение доли голосовавших. Менее чем 50% избирателей приняли участие в выборах — меньше чем в 1993 и 1996 годах. Может быть даже более неожиданно то, что пришло и проголосовало только около 43% так называемых «иностранцев» — людей не имевших права принимать участие в парламентских выборах в марте этого года. Они оказались даже менее активны чем «граждане», отстаивая свое представительство в местных органах власти: городских и волостных думах.
Хорошо, это можно понять. Во-первых, «иностранцы» не имеют права выдвигать кандидатов, и сами они не могут быть избраны. Однако, примерно 2/5 русскоязычного сообщества, в действительности, являются гражданами. Так, почему бы не избирать или не выдвигать их?
Все дело в классовом составе общества. Вспомним, что все кто жили под юрисдикцией буржуазного режима 30-х годов, равно как и лица, имеющие каких-либо предков проживавших тогда в Эстонии — граждане. Кто были эти люди? Остатки белой гвардии и эмигранты сбежавшие от «большевистского террора», то есть элита эры царизма — чиновники и бизнесмены.
Этот специфический слой, на самом деле выиграл от политических изменений в обществе, происходящих в последние 10-12 лет. Особенно от так называемой «реституции отношений собственности». Это означает тот факт, что почти каждый дом и клочок земли вернулся к тем кто владел им в 1940 году перед национализацией.
Это звучит сумасшедше, но это правда. И так как в большинстве случаев владельцев нет в живых, то земля и прочее попали в руки их потомков, родственников или кого-нибудь достаточно тесно связанного с предыдущими владельцами. Это процесс привел к реинтеграции местной буржуазии.
Этот слой русскоговорящего сообщества прочно опирается на мафию. Они так тесно переплетаются, что заметно их слияние в единое целое. Из этого слоя происходит большинство крикливых авторитетов русскоговорящего сообщества.
Вернемся теперь к результатам выборов. Действительно изменения были относительно слабы, но надо отметить, что правящая правая коалиция в действительности увеличила свое представительство в большинстве муниципалитетов, при общем снижении доли участвовавших в выборах избирателей.
Ранее они сумели завоевать хотя и незначительное, но достаточное для запуска «машины голосований» большинство в парламенте. И это при том, что пришло на выборы только 45% граждан старше 18 лет. В 1995 году, когда эта число было 55% — и они были близки к краху. Что мы можем сказать, кроме как то, что их сторонники уходят и отстаивают свои интересы другим путем?
Нет никаких исследований корреляций личных доходов и участия в выборах — парламентских или местных. Но есть исследования экономического состояния сторонников различных партий. Они демонстрируют, что сторонники правых партий богаче, чем так называемых центристских партий (что не удивительно!) И конечно, в этой стране, где ежегодный меморандум для МВФ — более важный (и много более детальный) документ чем конституция, нет никаких подлинно левых партий.
В общем, можно сделать вывод, что экономическое угнетение превалирует в этой стране над любым другим угнетением — те кто имеют прибыль имеют и право голоса, кто нет — тот нет.
Кстати, оппортунистическая про-блэристская Партия труда, именуемая «коммунистической» в средствах массовой информации смогла получить по одному представителю в городских думах Тарту и Нарвы та, что она действует. Впрочем, ей еще очень далеко до влияния скажем немецкой ПДС, да и никаких выборов в ближайшие годы не будет.
M.