Революция и контрреволюция в Югославии

События в Югославии представляют собой политическое землетрясение. В течение 24 часов ситуация полностью переменилась. Решающим элементом в этом уравнении стало внезапное извержение на сцену народных масс. Кадры изображающие лавину народа, обрушившуюся на Белград, забастовки, стычки с полицией, штурм Парламента, захватили воображение всего мира. Каково значение событий в Югославии? Какова природа этого движения? Как должны относиться к этому марксисты?

В последний год 20-ого столетия, мы видели войну, революцию и контрреволюцию в Балканах. Это доказывает то, что мы утверждали, — мы теперь вступили в наиболее конвульсивный период в человеческой истории. Все буржуазные стратеги думали, что с падением Берлинской Стены перспектива социалистической революции сошла с повестки дня. События уже показали их неправоту, в одной стране за другой. В «Новом Мировом Беспорядке», написанном ровно двенадцать месяцев назад, мы говорили следующее:

Вся история показывает, что есть связь между войной и революцией. Когда пары шовинизма постепенно проходят, массы осознают реальную ситуацию и приходят к собственным выводам. Их гнев направлен на правящую клику, которая направила их на тропу смерти, разрушения и обнищания. Во время войны, рабочий класс опускает руки. Но это не может длиться вечно. Рано или поздно рабочий класс выйдет на арену борьбы. В Хорватии прошли большие забастовки, их замолчали на Западе. Вскоре этот процесс будет иметь место в одной балканской стране за другой. На некоторой стадии таким образом будет создан базис для классовой интернациональной политики, направленной на создание социалистической федерации Балканских народов как единственного пути выхода из существующего кошмара.

(«Мировые отношения на рассвете 21-ого столетия» Алан Вудс и Тэд Грант, 15-ого декабря 1999.)

Годом позже, мы не видим никаких причин изменить хоть слово написанное тогда.

Древние греки говорили: «Когда боги хотят уничтожить, то сперва они лишаю разума». Именно это произошло с Милошевичем. Выборы был просчетом с его точки зрения. Он не ожидал поражения! Мы видели подобные явления много раз в истории. Лорд Action, в своей известной пословице, сказал, что власть развращает, и абсолютная власть развращает абсолютно. Деспотичные правители окружают себя камарильей раболепствующих придворных, которые сообщают им, то что они хотят услышать. Следовательно, они теряют контакт с действительностью. В крайних случаях, это приводит к фактическому безумию (Гитлер, Сталин). В нашем случае, очевидно, что Милошевич совершенно ошибочно оценивал настроения сербов. Вся ситуация теперь работала против, но он не сумел увидеть изменение настроения. В ходе войны жители Югославии сплотились против внешнего врага. Но теперь цыплята вернулись к насесту. Несмотря на частичный успех режима по восстановлению разрушенной инфраструктуры (мосты, и т.д.), условия жизни народных масс остаются страшными. Недовольство все время растет. Это отразилось на результатах выборов.

Трудно восстановить точную картину, но по всей вероятности, оппозиция получила большинство голосов. Кандидаты режима потерпели тяжелое поражение в Белграде. Но было ясно, что Милошевич не отдаст так просто власть. Ошеломленный результатом выборов, он решил выждать. Он заявил, что никто не добился окончательной победы и призвал ко второму кругу голосования 8 октября. Заявление Милошевича было встречено на Западе воем протеста. Лидер оппозиции Воджислав Костуница заявил, что он откажется участвовать во втором круге, потребовал, чтобы Милошевич ушел и призвал к движению гражданского неповиновения, включая всеобщую стачку. Результаты застали врасплох всех.

С быстротой молнии

Скорость развития событий в этот момент, обманула даже опытных наблюдателей. Отношения между классами изменялись, не по-денно, но ежечасно. 2-ого октября мы получили сообщение от сербского марксиста в Белграде, содержавшее следующую оценку:

Оппозиция выиграла президентские выборы, но они проиграли выборы в Федеральный (Югославский) парламент. Они также выиграли выборы местных органов власти в Белграде, Нови-Саде и других крупных городах. Однако, наиболее важны были выборы в парламента, потому что все законодательные и конституционные изменения должны быть проведены через него. Федеральный президент не имеет никакой реальной власти. Так что победа оппозиции не имеет никакого реального значения, кроме психологического. По моему мнению, даже если Милошевич решит признать поражение, режим не разрушится. Милошевич также управляет Республиканским парламентом Сербии и президент Сербии его человек.

Оппозиция победила также на выборах в местные органы власти, но они уже контролировали главные города последние четыре недели. Парламент Республики утверждает финансирование и структуру местных органов власти, так что они не могут причинить режиму много вреда.

Оппозиция организует демонстрации в больших городах, и они сумели собрать много людей на улицах, но эти люди не хотят сражаться за них. Они думают, что шествия и песни могут свергнуть режим. Призыв ко всеобщей забастовке имел очень слабый отклик в Белграде, и насколько я знаю, то же в других крупных городах. Это естественно — они не предлагают никакой ясной альтернативы. Из-за слабого отклика народа они раз за разом откладывают всеобщую забастовку — фактически они не могут организовывать ее. Сначала о ней было объявлено в пятницу, затем ее перенесли на понедельник, и теперь на среду. Если они не сумеют организовать действительно большие забастовки на самых важных предприятиях, перед последним туром (8-ым октября) — а я думаю, что они будут неспособны сделать это — они проиграют. Милошевич организует второй круг выборов и вероятно объявит о своей победе. Тогда он смог бы послать полицию на улицы и прекратить демонстрации.

Ситуация в маленьких городах — большее радикальна, но даже там люди не подготовлены к открытому конфликту с полицией. Шахтеры заняли одну шахту в центральной Сербии, и несколько других профсоюзов предупредили, что они также готовы бастовать. Однако, их требования ограничены признанием победы кандидата от оппозиции. Нет никаких экономических требований с позиций рабочего класса.

К сожалению, я думаю, что рабочие начинают верить всей буржуазной пропаганде о выгодах от свободного рынка, приватизации, и т.д, и из-за серьезной экономической ситуации они решили давать всему этому шанс. Это отразили выборы. Оппозиция вероятно также победила бы и в Федеральном парламенте, но Черногория бойкотировала выборы, и это автоматически дало Милошевичу почти половину мест. Так что я не думаю, что есть много места для социалистических идей прямо сейчас, но если ситуация радикализуется, то несмотря на мелко-буржуазный характер восстания и демонстраций, могли бы проявиться революционные настроения. И это могло бы привести к самоорганизации рабочих, потому что оппозиция кажется беззубой.

Но пока мы ожидали дальнейших сообщений из Белграда, новости пронзили драматические события. Сотни тысяч человек со всей Югославии хлынули в Белград. Демонстраторы штурмовали парламент и подожгли его. В пределах нескольких часов стало ясно, что Милошевич был свергнут внезапным массовым движением. Противоречит ли это оценке нашего сербского корреспондента? Не факт. Действительно, строки воспроизведенные выше содержат точный анализ вовлеченных сил, хотя события и приняли другой оборот чем ожидалось. Теперь кажется, будто лидеры оппозиции (ДОС) были дальновидными людьми, контролировавшими ситуацию. Фактически, успех движения никак не связан с лидерами оппозиции. Они ничего не понимали и не предвидели, а просто действовал как бессознательный катализатор. Они больше всех были удивлены собственному успеху. Призывая к массовой кампании гражданского неповиновения против отказа Милошевича признавать результаты выборов, они обозначили критическую точку последующего переворота. Но они не имели никакой ясной идеи относительно того куда они шли и никакого последовательного плана действий.

Иностранные обозреватели не имели никаких иллюзий относительно храбрости и «дальновидности» лидеров оппозиции. В статье датированной 4/08/2000, и озаглавленной «Может ли проиграть Милошевич?», Janes Intellegince Digest писал:

С перспективой дальнейшего Балканского конфликта на горизонте, результаты выборов в Югославии будет критическим фактором. Однако, предложения, что Слободан Милошевич может проиграть, кажутся немного преждевременными.

...некоторые аналитики все еще, кажется, полагают, что Сербская оппозиция могла бы сбросить Милошевича. Анализ JID состоит в том, что это является почти невозможно.

... В действительности, учитывая контроль Милошевича над государственным аппаратом безопасности и официальных средств массовой информации (особенно телевизионной сетью) он имеет немного шансов потерять власть. С сербскими партиями оппозиции все еще совершенно раздробленными, угроза правящей элите минимальна: расчет, который явно повлиял на решение Милошевича вызвать назначить выборы.

Стратеги капитала было единодушно скептически настроены относительно возможностей победы оппозиции в Югославии. Они полагали, что Милошевич будет использовать армию и полицию, чтобы сокрушить противников.

Однако, другая статья в Janes Intellegince Digest (18/9/2000) показывала уже более ясное понимание процесса. Статья называлась «Изнутри лагеря Милошевича»:

По поводу предстоящих югославских выборов, JID располагает обширным — и эксклюзивным — докладом из секретной службы президента Слободана Милошевича. Это мрачное чтиво, но оно подтверждает опасения, сделанные нами в течение недавних месяцев. Конфликт может оказаться неизбежен.

Главная перестановка политических сил Сербии негласно произошла только за считанные дни перед выборами, намеченными на 24 сентября. Ликвидируются старые союзы и делаются попытки формировать новые. Несколько должностных лиц правящего режима впали в спячку и прежний федеральный президент, публично ушел из партии Милошевича. Это не служит хорошим предзнаменованием для мирного результата выборов; скорее, это указывает, что внутренняя политическая сцена напряглась до предела и несмотря на официальные результаты выборов, уличные протесты, вероятно будут сопровождаться высокой вероятностью насилия. Впрочем, это если выборы будут проведены вообще, так как есть некоторые признак возможной отсрочки.

Неадекватный ответ

Призыв оппозиции ко всеобщей забастовке, первоначально не был поддержан в Белграде и других крупных городах, что показало отсутствие у оппозиции опоры на фабриках. Это находится в соответствии с газетными сообщениями. Во вторник 3 октября 2000 Гиллиан Сандфорд, корреспондент «Гардиан» в Белграде написал статью озаглавленную «Неровное начало сербской забастовки». Читаем:

Всеобщая забастовка, которая должна вынудить президента Югославии, Слободана Милошевича признать поражение на выборах не смогла привести вчера Сербскую республику к полному бездействию.

Цитадели оппозиции в областях были очень радикальны, но в Белграде и других крупных рабочих центрах просьбы оппозиции относительно бойкота не получили поддержки..., представитель оппозиции признал, что итогом дня стало разочарование.

«Сегодня мы потерпели особую неудачу с этой всеобщей забастовкой...», — сказал их представитель. (Гардиан 3/10/2000).

Однако, сообщение продолжает описывать подъем радикальных настроений в регионах: «забастовщики в комплексе угольных шахт в Колубера сказали, что они оказались под огромным давлением, но отказали полиции, требовавшей возобновить работу в воскресенье ночью.

«Все 100%, готовы продолжить забастовку», — сказал член профсоюза Милован Джанкович.

Около 4500 шахтеров также бросили инструменты в Костолаках в восточной Сербии. Они блокировали шахту и электростанцию, но согласились поддерживать минимальный выпуск угля.

В контролируемом оппозицией городе Кралджево, журналист Людмила Светкович, сказала, что ключевые дороги были блокированы. Рестораны, магазины, автобусы, заявляют компании — даже местная телевизионная станция соцпартии бастовала.

В близлежащем Крагулевак, больше чем 30 000 человек вышли на улицы, включая автомобильных рабочих и чернорабочих с фабрики вооружений. В Каках разъяренная толпа угрожала уничтожить налоговый офис.

В родном городе Милошевича Позаревак, до недавнего времени твердо управляемом его союзниками, фермеры блокировали дороги, и школы были закрыты.

Картина была явно неровной, но рабочие в главных центрах были сначала полностью пассивны.

Империалисты конечно не слишком верили в возможность успеха оппозиции. Они были убеждены, что Милошевич будет бороться. Это была, фактически, разумная гипотеза. Опасаясь падения в гражданскую войну с непредсказуемыми результатами, империалисты предложили, чтобы Россия стала посредником. Вероятно они надеялись на повторение того что случился в Косовской войне, когда Ельцин спас их, нанеся удар в спину Милошевичу. Однако, все пошло гораздо дальше, да и быстрее, чем кто-либо ожидал.

События двухлетней давности ясно показывали, что демонстрации студентов, независимо от их массовости, не могли свергнуть Милошевича. Демонстрация силы был достаточна чтобы положить конец движению оппозиционеров из среднего класса, которые «думают, что шествия и песни достаточны, чтобы свергнуть режим.» Однако, эта правильная оценка слабости движения среднего класса, кажется денонсированной последующими событиями. Почему? Настроение рабочих начало изменяться. Накопившиеся за последние годы разочарования, горечь и недовольство прорвались на поверхность. Количество — перешло в качество. Но решающим элементом в уравнении стала роль рабочего класса. Если бы не действия шахтеров, то движение в целом почти наверняка не привело бы к переменам. Они были спасены лишь вмешательством рабочих.

Как только это произошло, совершенно изменилось настроение масс. Это в свою очередь воздействовало на мораль сил безопасности. В прошлом (например, два года назад) они были готовы использовать насилие против протестующих. Но теперь как все мы видели по телевидению, ситуация круто изменилась. Когда власти послали спецподразделения полиции, чтобы создать кольцо вокруг одной из бастующих шахт, автобус, заполненный протестантами прорвался через полицейские линии осторожно, но неотвратимо сдвинул полицейский фургона с своего пути, в то время как полиция стояла рядом и бездействовала. Этот небольшой инцидент ясно продемонстрировал уровень морали полиции. Быстрый рост революционных настроений в течение двадцати четырех часов был очевиден. Мы приводим полностью сообщения в «Гардиан» от пятницы 6 октября 2000 года, Гиллиана Сандфорда из Колубара и Оуэна Боукотта:

Протесты вспыхивают во всей стране, поскольку активисты прорывают полицейские блокады на дорогах Сербии: спецназ сметен конвоями, направляющимися в столицу.

Как только конвои оппозиции сомкнулись вчера в Белграде, протесты распространяются в сельской местности. Колеблющаяся полиция или просто стояла рядом, или была сметена народным восстанием.

В северном городе Суботице, около венгерской границы, арест студенческого активиста вызвал собрание из 10,000 человек на городской площади. В третьем по размеру городе Ниш, подобная демонстрация пробовала напасть на местные офисы партии президента Милошевича, но была остановлена лидерами оппозиции, чтобы не дать полиции причин напасть на них. Машины с брансбойтами остались припаркованными.

Попытки блокировать дороги, ведущие к столице, легко срывались. Там где полиция блокировала дороги, они были разбиты нажимающими вперед массами... Протестанты использовали экскаватор, чтобы отпихнуть в сторону два грузовика, загруженные песком и припаркованные поперек главной дороги от захваченного оппозицией города Какак к Белграду. Полиция в защитном снаряжении не вмешивалась, пока колонна в 12 миль длиной из автомобилей и автобусов с оппозицией и сербскими флагами, трепещущими из окон, переправила 15 000 человек в столицу.

На другой блокаде дороги, грузовики были сдвинуты с шоссе, в то время как демонстранты вели переговоры с полицейскими начальниками, которые позволили им пройти. Еще в одном месте, демонстранты опрокинули полицейский автомобиль в канаву. Несколько тысяч людей прошло пешком к Белграду от индустриального города Панево, в шести милях к северу от столицы.

Было большее количество перебежчиков к оппозиции из контролируемых государством СМИ. Газета «Дневник» в северной Сербии печатала сообщения о действиях оппозиции и волнах забастовок. В охваченной забастовкой угольной шахте в Колубаре, где полиция сначала попробовала разогнать демонстраторов в среду ночью, оккупационная стачка шахтеров продолжалась вопреки усилиям полиции, пытавшейся предотвратить прекращение подачи электроэнергии.

Забастовочный комитет в Колубаре решил оставаться на месте, а не участвовать в марше на Белград. «Мы не боимся, мы должны сохранять нашу боевитость», — сказал Зоран Кветановица. «Мы хотим оставить наших рабочих в шахтах — мы не хотим, чтобы они шли на Белград, потому что мы должны быть последовательны в наших требованиях и быть способны защищаться.»

Другой лидер забастовки сказал: «не должна быть никакой конфронтации с [полицией]. Если они знают, как заставить работать машины, то они могут заставить их работать. Но мы не будем работать, пока истинные результаты президентских выборов не признаны. Пока Воджислав Костуника не станет президентом.»

Лидер оппозиции заявлял: «Мы нашли огонь в Колубаре, этот динамит активизировал людей во всей Сербии.»

Эти 7500 забастовщиков в Колубаре осознавали реалии. «Я не боюсь полиции. Нет никакой причины бояться», — сказала 36-летняя Миляна Лджуба, 17 лет работающая в этом регионе до прошлой недели единогласно поддерживавшем Милошевича. «Полиция — люди, точно так же как и мы. Мы боремся за законность.»

«Мы не заинтересованы в кровопролитии», — сказал Милош Максимович. «Милошевич достаточно много сделал в Боснии и Хорватии. Я уважаю господина Милошевича. В прошлом я голосовал за него. Но теперь мы нуждаемся в другом человеке. Оппозиция осторожна — не будет никакого кровопролития».

Штурм Парламента

Решающие события произошли в четверг в Белграде. Лидеры оппозиции предъявили правительству ультиматум: Милошевич должен уйти в отставку в три часа пополудни пятого октября. Для этих людей крайний срок имел чисто риторический характер, так как никто не ожидал, что Милошевич уйдет. Но тогда случилось то, что опрокинуло все прогнозы. От на всем протяжении Югославии, масса людей хлынула в столицу, неудержимым потоком. Настроение демонстраторов было выразил человек сердито обратившийся к удивленному лидеру оппозиции: «Смотрите на время! Семь минут четвертого, а никакое заявление не было сделано. Что Вы собираетесь делать?»

Что лидер ответил на этот вопрос не известно. Но ответы больше не были нужны. Толпа, как будто направляемая невидимой рукой, внезапно двинулась к станам Парламента, защищенного шеренгой возбуждено-выглядящей полицией по борьбе с бунтами. Задние давили на передних. Полиция сначала набросилась на них с дубинками и один человек отступил назад, придерживая раненную голову. Но так или иначе, удары полицейских были недостаточно сильны. Толпа почти телепатически поняла, что полицейское сопротивление слабо, что они колеблются. Очевидный размах демонстрации парализовал их волю. Повсюду отдельные полицейские ломали ряды и соединялись с демонстрантами. Другие, в отчаянии, стреляли слезоточивым газом мгновенно создав панику. Демонстраторы отошли назад, кашляя и задыхаясь. Некоторые люди упали. Но лишь раззадорило протестантов. В решающий момент, воля полиции сломалась. Толпа хлынула вперед. Здание Парламента было занято.

Демонстраторы ворвались в здание и начали разбивать мебель и окна. Начался пожар. Это означает, что там были деклассированные элементы пролетариата, перемешанные с демонстраторами. Тем временем перепуганные полицейские торопливо исчезали в толпе. Они все еще несли оружие, но больше не собирались использовать его. Это урок для любого, кто хочет. Никакая власть на земле не может остановить массы, как только они решают, что хватит. Самый мощный государственный аппарат, армейская или полицейская сила оказывается парализованной и бесполезной, как только люди показывают, что они переходят серьезным действиям! Этот урок выучен сербским рабочим классом и не будет забыт быстро. Те же самые буржуазные лидеры, которые провозглашают победу и лезут к власти на спине масс, еще смогут пожалеть об этом.

Демонстранты штурмовали государственную телевизионную станцию, которая была также подожжена. Внезапно вся нация узнала, что что-то случилось, когда все три канала телевидения замолчали. Когда вещание было возобновлено, телевидение было уже в руках оппозиции. Государственное агентство печати ТАНЮГ — югославское агентство печати, объявило о своем переходе на сторону оппозиции. Это был возможно критическая точка — результат борьбы стал очевиден. Внезапно проститутуированные журналисты принадлежащих государству ежедневных газет оказались вынуждены сломать свои привычки, выработанные за всю свою жизнь, и сообщить что-то вроде правды.

Если бы рабочие были организованы и сознательны, то они могли прийти бы к власти без кровопролития или гражданской войны. Армия стояла на их стороне. Вооруженные силы объявили, что они поддержат Конституцию, и готовы стрелять только в целях самозащиты. Как всегда, армия отразила настроения общества. Это особенно верно в Югославии, где армия состоит из призывников, кто не готовых стрелять в народ. Даже если бы армейские генералы желали сражаться вместе с Милошевичем, они не смогли бы сделать это. Один кровавый инцидент, и армия раскололись бы. Несмотря на все опасения, связанные с возможностью контрнаступления Милошевича, все кажется спокойным. В пятницу 6 октября, «Гардиан» написал:«Никакие перемещения войск не происходили стране сегодня. Момсило Перисич, прежний армейский руководитель, а теперь фигура из оппозиции, сказал, что он вошел в контакт с военными лидерами Югославии и что они обещали не вмешиваться.»

Таким образом, оппозиция, к своему изумлению, подобрала валяющуюся на улице власть. «Кризисный комитет» был создан, чтобы принять функции правительства. Они спешат восстановить государство и предотвратить «выход движения из-под контроля». Костуница призвал к восстановлению «порядка». Каков его первый шаг? Призывать к концу протестов, и восстановлению «заказа» («порядка»). Новые правители (и их западные покровители) больше всего заинтересованы в «гладком переходе», по прагматической причине, они не готовы пока пролить кровь. Однако, нападения на сторонников Милошевича имели место в Лесковаце и Белграде. В момент написания статьи местонахождение Милошевича неизвестно. Разные источники сообщали, что он бежал в Москву или Минск, скрывался в Бору на востоке страны или все еще находился в Белграде. В любым случае, его будущее печально. Если он не найдет убежище за границей, то кончит свои дни в тюрьме или в шести футах под землей.

В свою очередь Москва не выразила восторга по вопросу обеспечения гостеприимства для своего старого друга. Премьер-министр М. Касьянов заявил, что вопрос о «политическое убежище не рассматривался». Известно, что политика не знает благодарности, и экс-диктаторы — не ходовой товар! С характерным цинизмом, министр иностранных дел России Иванов не пожалел время на полет в Белград, чтобы пожать руку новых буржуазных лидеров.

Почему пал Милошевич

В истории бывают моменты, когда деспотичный или реакционный режим может пасть не в результате революции, а просто в результате его собственного внутреннего распада и истощения. Иногда, власть может перейти в руки оппозиции (включая рабочий класс) без борьбы, как это случилось в Венгрии в 1918, когда режим Кароли без борьбы передал полномочия коммунистам. Эта легкая победа была впоследствии потеряна из-за ошибок Бела Куна и лидеров Венгерской Коммунистической партии, но это — другой вопрос. Другой пример — крах диктатуры Примо д'Ривера в 1930. Эти режимы не были свергнуты. Они разрушились в результате внутреннего распада, подобно гнилому яблоку, упавшему с дерева. Тот же самое было верно для сталинистских режимов в Восточной Европе одиннадцать лет назад. Теперь история повторяется.

Гегель когда-то сказал: «Все, что реально, рационально». Когда государство теряет причину существования, когда оно становится «иррациональным», даже небольшой толчок может обрушить его.

Международная буржуазная пресса последовательно играет на том, что Милошевич был «коммунист» и что это движение представляет заключительную победу «демократии» (читай «капитализма») над социализмом. Ложь. Режим Милошевича имеет небольшое отношение к социализму. Как мы указали двенадцать месяцев назад, это был буржуазный полу-бонапартистский режим, управляемый в значительной степени бандитскими элементами:

В течение этого периода Милошевич и клика гангстеров вокруг него выполнили их собственную программу приватизации. Пример — приватизация принадлежащей государству компании телесвязи Сербии в 1997 году, когда «Телесвязь Италиа» и «ОТ Греции», заплатили $1 млрд, чтобы купить долю в 49 процентов. В 1998 огромная цементная фабрика «Беосин» была продана французским и британским инвесторам. Нефтехимический завод в Панчево была оценен в миллиард немецких марок и готовился пойти на Лондонскую фондовую биржу перед бомбежкой. Сахарные заводы также распродавались иностранным инвесторам.

Многие из клики Милошевича сумели стать владельцами собственности в этом процессе и преобразовать себя в капиталистов. Они не имеют в сердце интересов сербских рабочих, а лишь их собственную жажду к богатству, власти и привилегиям.» (Из статьи «Почему марксисты выступают против и Милошевича и „оппозиции” в Сербии» Тэда Гранта и Фреда Вестона, 1-ого сентября 1999 года)

То что потерпело неудачу в Югославии, не был социализмом или коммунизмом, а лишь чудовищной бюрократической карикатурой, которая уже преуспела в разрушении основ национализированной плановой экономики и перемещалась в направлении капитализма даже перед этими событиями. Победа оппозиции, однако, будет означать, что движение к капитализму будет ускорено, в ущерб югославскому рабочему классу и народу в целом.

Согласно опросам, год назад более чем 70 процентов сербского населения желали отставки Милошевича, но в то же самое время более чем 40 процентов не доверяли движению оппозиции. Проблема в Сербии состоит в том, что рабочий класс не имеет своего собственного политического голоса. Таким образом борьба между режимом Милошевича и оппозицией — борьба между двумя капиталистическими лагерями. Они солидарны в одном — экономика должна быть приватизирована. Разногласия: то, как она должна быть приватизирована и кто должен загрести прибыль.

Милошевич явно хотел удостовериться, что его собственная клика установит контроль над приватизированной экономикой. Лидеры оппозиции представляют более прозападную буржуазную точку зрения. Они хотят «реформы», то есть приватизацию, в более быстром темпе, и они хотят открыть дорогу своим западным покровителям. Но оба эти пути не устроят рабочих и молодежь Сербии. В обоих случаях массы будут страдать, в то время как богатство, которое они произвели своим трудом, будет разграблено развивающимся классом буржуа и экссталинистскими бюрократами.

Причина, почему оппозиция получила поддержку — банкротство режима Милошевича. Существующий режим в Белграде не решил одну из проблем, стоявших перед страной. Напротив. Этот полу-бонапартистский режим, основанный на бандитизме и коррупции, разрушил страну и привел ее к краю пропасти. В прошлом югославы наслаждались приемлемым уровнем жизни. Теперь это история. Производство в Сербии в прошлом году составило половину, от уровня десятилетней давности. За тот же самый период средний ежемесячный доход, упали в 6 раз со снижением на 40 процентов в последнее время. Жизненный уровень резко упал. Многие рабочие не получают жалованье или пенсии. Даже до бомбежек безработица официально составляла 25 процентов. Натовская бомбардировка привела к массовому разрушению производственной базы и инфраструктуры.

Опасная политика Милошевича привела к беспрецедентному национальному бедствию. В течение 13 лет Милошевич преуспевал в поддержании своей власти комбинацией изощренных маневров в стиле Маккиавелли и политики, которая вела к постоянной войне. Не забудьте, что он пришел к власти цинично разыграв карту сербского шовинизма. Это сыграло фатальную роль. Тито преуспел в сохранении единства Югославии на основе автономии для регионов. Уничтожая эту автономию, Милошевич оказался на гибельном курсе, который открыл дверь маневрам империализма и привел к разрыву Югославии. Это было полностью реакционный процесс, направленный против интересов всех народов экс-Югославии. Сербия проиграла больше всех. После десяти лет национального конфликта результатом для сербов стало изгнание приблизительно 700 000 человек из Хорватии, Боснии и Косова. Сербы были унижены в трех войнах, которые принесли только страдание. Этот факт медленно влиял на сознание масс и в конечном счете привел к настоящим событиям.

Последним отчаянным шагом этого игрока стала Косовская война. Отменяя автономию Косова, Милошевич был лично ответствен за цепь событий, которые вели неизбежно к войне в этой области. Естественно, империалисты воспользовались этим, чтобы начать порочную кампанию бомбежек. Пока война продолжалась, Милошевич был в безопасности. Негодование сербского народа против варварств НАТО подорвало прозападную буржуазную оппозицию. Еще раз Милошевич мог подхлестывать национализм, чтобы поддерживать свою власть, несмотря на ужасное ухудшение жизненного уровня народа. Но как только война закончилась, как мы и предсказали год назад, опьяняющие пары шовинизма, постепенно рассеялись, оставляя сербов лицом к лицу с холодной действительностью.

Буржуазные лидеры оппозиции, егозя перед империализмом, не тратили зря время стуча в барабан ради «демократии». Они преуспели добившись отклика у студентов и в среднем классе. Но их фатальная слабость — недостаток опоры среди рабочего класса. Без поддержки рабочих, ничто нельзя сделать. Решающая роль пролетариата продемонстрировалась с абсолютной ясностью в последние несколько дней. Без активного участия рабочих, особенно шахтеров, наиболее вероятно, что Милошевич смог бы победить. Как указал сербский марксист, он просто объявил бы себя победителем во втором круге и затем использовал полицию, чтобы рассеять демонстраторов. Но забастовочное движение изменило все. Это стало уведомлением режиму, что игра окончена. Это дало надежду демонстраторам и поколебало мораль полиции.

В революционной ситуации, как говорил французский революционер Дантон, главное качество — смелость. Колебание гибельно. В Югославии массы захватили инициативу. Власти были застигнуты врасплох. Если бы Милошевич послал спецподразделения полиции немедленно то он мог бы преуспеть в рассеивании движения прежде, чем оно приобрело бы необходимую силу. Но он колебался, и момент был потерян. Это походит на гигантский снежок, который с трудом закатили в гору, и который, разрастаясь и набирая импульс покатился вниз, становясь совершенно неудержимым. К тому времени когда власти поняли, что случалось, возможность контрудара почти исчезла. Как только движение достигло некоторой точки, любая попытка утопить его в крови будет иметь прямо противоположный эффект.

Так что это было? Рабочая революция? К сожалению, нет. Рабочие конечно участвовали в ней или, по крайней мере, часть рабочих. Другие остались пассивными. Действительно, западные средства информации говорили прямо до момента пока ситуация прояснилась, что большинство рабочих все еще поддерживали Милошевича. Более правильно сказать, что они не доверяли оппозиции. И в этом они были совершенно правы. Но, как указал сербский марксист, к сожалению, наметился рост числа рабочих, утомленных экономическими трудностями, войнами, повсеместной коррупцией, ложью и маневрами, склонных, чтобы искать альтернативу, и единственная альтернатива предложенная в этот момент — буржуазная оппозиция. Несмотря на скепсис, многие пожали бы плечами и сказали: «Хорошо, нам уже нечего терять. Почему бы не дать им шансу?»

Подобное настроение существовало десять лет назад в Восточной Европе и России. Это подразумевало, что поскольку, поскольку рабочие вообще участвовали в движении, они делали это не под их собственными знаменами, а под чуждым им флагом буржуазии. Это был гибельный ход, за который они заплатили тяжелую цену. Когда буржуа поднимает знамя «свободы», он неизбежно подразумевает свободу эксплуатировать и угнетать рабочий класс. Этот болезненный урок был изучен рабочими России, Болгарии и Румынии. Теперь это участь сербов.

Для марксистов необходимо сообщить правду рабочему классу. Если вы боретесь под знаменем другого класса, если вы отказываетесь от независимой позиции класса, то характер движения определен его вождями, а не вами. В момент истины, когда борьба будет закончена, вы окажетесь обманутыми и вдали от плодов победы. Буржуа, которые теперь говорят только о «Свободе», поставят свою ногу на вашу шею, и вы даже проиграете материально. Вы не хотите слышать это сегодня? Очень хорошо. Но жизнь — твердый учитель, и Вы все равно будете учиться завтра.

Природа лидеров оппозиции

Намерения буржуазных лидеров оппозиции не тайна. Они напечатаны в Программе Демократической Оппозиции Сербии, где, под разделом, «Первый Год Нового Правительства», среди заявленных целей мы находим следующее:

Как один из путей стабилизации валюты они предлагают «создание двойной валютно-денежно-кредитной системы, то есть легализацию немецкой марки во внутреннем обращении» и «свободный вход иностранных банков с высокой репутацией.»

Финансы для их программы так называемых «экономические реформы» (приватизации, иначе говоря) должны прийти от «прямых иностранных инвестиций (продажа государственной собственности в процессе приватизации)».

Они предлагают «освобождение цен», то есть аннулирование административного ценового управления. Они представили бы субсидии только для «бедняков» поскольку они заявляют, что, «сегодня все категории населения напрасно дотируются через управляемые цены».

Они также планируют осуществить «либерализацию внешней торговли» с «отменой всех импортных и экспортных квот (кроме сельского хозяйства)».

Но наиболее важная часть их программы, которая определяет их как реакционную контрреволюционную коалицию — «Приватизация», где они весьма ясно заявляют что: «приватизация должен быть осуществлена относительно быстро из-за огромной задержки по сравнению с другими странами в этом переходе — приватизация будет сделана обязательной — процесс приватизации должен быть прозрачен — приватизация будет в основном проводиться через прямую продажу государственной собственности, принимая во внимание огромное количество унаследованного государственного долга, который должен быть оплачен — приватизация стимулирует развитие рынка капитала.»

Что еще нужно сказать?

В действительности, лидеры оппозиции прозападные, про-буржуазные и про-приватизационные. Лозунг «демократии» в устах этой публики означает то же, что это означало десять лет назад в России. Воджислав Костуница и другие «демократические» лидеры, подобные Зорану Джинджице и Зарко Кораце не делают никакую попытку скрыть свои буржуазные взгляды. Оппозиция поддерживается империализмом деньгами и ресурсами. Обвинения, что оппозиция находится на платежной ведомости Вашингтона полностью доказаны. Статья опубликованная в «Нью-Йорк Таймс» Стивеном Ерлангером признает, что обвинения, которые мы и многие другие предъявили по поводу вмешательства США в дела Югославии истинны. Действительно Ерлангер приводит информацию к которой мы не имели доступа. Например, он сообщает, что «чемоданы, полные наличных денег» пересекали границы Югославии, чтобы финансировать «демократическую оппозицию».

Ерлангер заявляет, что: «Независимые журналисты и радиожурналисты слышали от американских должностных лиц: « не волнуйтесь сколько вы тратите теперь — много больше находятся в пути», — сказал один хорошо осведомленный ассистент. Другие активисты оппозиции жалуются, что американцы неуклюжи, посылая электронные почты из «state.gov» — адреса Государственного департамента — вызывая людей на нецелесообразные встречи с американскими должностными лицами в Будапеште, Черногории или Дубровнике в Хорватии.» («Нью-Йорк Таймс», 20/9/2000.)

«Даже перед Косовской войной, Соединенные Штаты тратили до 10 миллионов долларов в год на партии оппозиции, независимые средства массовой информации и другим учреждения оппозиционно настроенные в отношении Милошевича. Сама война стоит миллиарды долларов. В этот бюджетный год, до сентября, администрация потратила $25 миллионов, чтобы поддержать «демократизацию» Сербии. Сумма потраченная на неудавшиеся демонстрации прошлого года неизвестна. На следующий года, администрация требует $41,5 миллион в прямой помощи сербской демократии, хотя Конгресс, вероятно, сократит этот запрос.»(Там же.)

Американские должностные лица, связанные с Югославской политикой, Роберт Гелбару и Джеймс Пардю, сообщили в 1999 году Сенатору Джозефу Бидену Делавэру об их проектах. Они описывают создание «кольца вокруг Сербии» из радиостанций вещающих в Сербию из Боснии и Черногории, на которые было потрачено $16.5 миллионов за два года, чтобы поддержать «демократизацию Сербии», и еще $20 миллионов, чтобы поддержать президента Черногории, Мило Джукановича, порвавшего с Милошевичем в 1998.

В любопытной инверсии формулы Клаузевица, экономика — оказалась здесь продолжение войны другими средствами. Само собой разумеется, что американский империализм не тратит такие суммы денег попусту. «Кто платит тот и заказывает музыку» американский империализм намерен поставить Югославию под свой контроль. То что не смогли сделать бомбы, они теперь пытаются сделать используя доллары. Победа оппозиции означала бы подчинение Югославии Западу и «рыночную экономику». Полную приватизацию промышленности. Это только добавило бы хаоса и даже ухудшило бы ситуацию. Как в и России, Болгарии, Румынии, проиграл бы рабочий класс. Это была бы катастрофа для многострадального народа Югославии. Именно поэтому рабочий класс остался в стороне от оппозиции. Всеобщая забастовка провалилась, за исключением шахтеров, чьи действия были вызваны изощренной дезинформацией, потому что они оказались бы в наихудшем положении, если бы оппозиция пришла к власти.

Роль империализма

Крушение Милошевича приветствовались западными лидерами с ликованием. Тони Блэр и президент Клинтон открыто злорадствуют на телевизионных экранах над падением их наиболее ненавистного врага. Но в их триумфе есть примесь беспокойства. Клинтон предупредил, что военное вмешательство, чтобы удалить Милошевича будет «несоответствующее». Брожение в югославском обществе, хаос и «анархия» в конечном счете предвещает их отрицательный результат.

Обвинения империалистов, выдвинутые против Милошевича, и их «дружеские» обращения к народу Сербии сильно пахнут лицемерием. Эти цивилизованные, христианские господа, разрушали Югославию бомбами — теперь они изображают из себя друзей югославского народа. Их подлинное отношение к Югославии демонстрируют введенные ими санкции. Санкции были наложены правительством Соединенных Штатов и его союзников, чтобы дезорганизовать и далее уничтожить производительные силы и инфраструктуру. Они страшно повредили Югославскую экономику и привели к распространению бедности и страданий. В действительности, их единственная проблема с Милошевичем состоит в том, что он не хочет быть их марионеткой. Чтобы вызывать крушение врага, они используют любые средства.

В последние годы Вашингтон был занят укреплением своих позиций на Балканах. Албания — заложник в руках империализма США и НАТО. Болгария и Румыния упали ниц. После Боснийских и Косовских конфликтов, США теперь по сути дела управляют всем регионом. Они имеют военные силы в Македонии, теперь положили глаз на Черногорию. В Хорватии, после смерти Туджман, был установлен более гибкий режим. Только сербский режим остается занозой в глазу. Это, и ничто иное, определяют их политику.

Несмотря на всю пропаганду, Косовская война не решила никаких проблем империализма. Это была даже не военная победа в строгом смысле слова. Югославская армия не была побеждена, хотя ужасный ущерб был причинен югославской экономике и инфраструктуре беспорядочной бомбежкой гражданских объектов. Если бы дело дошло до войны, ее результат был бы совершенно другим. Единственная причина, что это не произошло — Ельцин, по вполне эгоистичным причинам, бросивший Милошевича в критический момент.

Результат этого нелегкого компромисса — аборт в результате которого Косово, остается формально частью Югославии, но югославы не знают об этом. Это было подчеркнуто на недавних выборах, когда оккупационные силы пробовали вмешиваться, чтобы предотвратить голосование жителей Косова, на, что они юридически имели полное право.

В течение года после прекращения военных действий, ничто не решено в Косове. Никто не удовлетворен. Вместо этнической чистки албанцев сербами мы имеем этническую чистку сербов албанцами, много тысяч сербов, цыган, и других меньшинств изгнаны из их домов. Лидеры КЛА, провозглашенные Западом «борцами за свободу» показали себя бандой реакционных преступников, обогащающихся на торговле наркотиками, контрабанде оружия и на продаже украденных автомобилей. При жестоком угнетении сербов, они также заняты борьбой между собой за больший кусок пирога.

К сожалению для КЛА, империалисты не имеют никакого намерения предоставить им независимость, поскольку как мы многократно писали, это будет означать широкомасштабную войну на Балканах.

Революция или контрреволюция?

Являются ли события в Югославии как целое революцией? Троцкий в его «Истории Русской Революции» объясняет, что наиболее важная характеристика революции — прямое участие масс в политической деятельности. С этой точки зрения, мы видим перед нами — действительно революция. Однако, это не исчерпывает вопрос. Если мы спрашиваем — какие класса являются ее движущей силой, то мы должны говорить о буржуазном руководстве, которое эксплуатирует движение и недовольство масс в собственных эгоистичных целях. Ситуация поэтому чрезвычайно противоречива.

Элементы революции несомненно существуют, и, если бы существовал субъективный фактор, то есть была бы партия подлинно революционных рабочих, то был бы потенциал для подлинно рабочей революции. В отсутствии субъективного фактора, однако, движение неизбежно закончится тем же, чем и в Румынии — реакционным буржуазным режимом.

Это самое трагическое в югославских событиях. Было так легко свергнуть внешне всесильный режим! Так легко — и так трудно! Так трудно для рабочего класса, воспользоваться плодами его собственной победы, удержать власть от попадания в руки его врагов! Все, что требовалось — обратиться к рабочим, с призывом создавать их собственные демократические органы власти, выборные рабочие комитеты на каждом рабочем месте и в каждом рабочем районе (которые русские называли советами), расширять эти комитеты, чтобы включить студентов, крестьян и солдат, связать их на местном, региональном и национальном уровне. Тогда власть могла тихо и мирно перекочевать в руки рабочих. Столь легкий, и все же столь трудный без марксистской партии, способной объяснить, что требуется, путь.

Но нет такой партии. И голос рабочих утонет в в общем хоре, который вещает «Мы победили!», «Мы победили!». Общая эйфория победы опьяняет как большая доза сливовицы, и на следующий день будет похмелье. Кто такие „Мы», кто победил? И в чем проявляется эта победа? Вопросы о которых никто не думает сейчас.

Марксисты уже задали вопрос и ответили на него. Год назад мы предупредили: «Массовая приватизация приведет к увеличению и без того высокого уровня безработицы. Вызовет разрушение немногих остатков старых социальных гарантий, обеспеченных предыдущим режимом, основанным на государственной собственности на средства производства и экономическом планировании. Именно поэтому марксисты не могут дать абсолютно никакой поддержки движению оппозиции в Сербии. Не потому что мы имеем какие-то иллюзии в Милошевиче. Милошевич — враг рабочих. Оба лагеря — антирабочие. Оппозиция скрывается за маской «демократии», а в действительности защищает интересы мирового капитализма.

Независимо от того, как плох Милошевич, буржуазная оппозиция, западные марионетки с их планами приватизации, будут несомненно в тысячу раз хуже. Единственный путь вперед в существующей ситуации — на основе независимой политики рабочего класса. Никакая поддержка для буржуазных партий! Единственное решение — учреждение комитетов рабочих, и борьба за власть рабочих как реальная альтернатива Милошевичу и буржуазной оппозиции.

Учитывая общий беспорядок и слабость субъективного фактора, кажется неизбежным, что существующая благоприятная ситуация не продлится долго. Возможность будет потеряна, и восстание будет только прелюдией к монтажу открыто буржуазного режима. Рабочие Сербии заплатят за это тяжелую цену. Но «уроки жизни„рани или поздно поднимут движение на высший, социалистический уровень.

• Ни Милошевич, ни Костуница, но альтернатива рабочего класса!
• Нет капитализму! За социалистическую Югославию!
• За Социалистическую Федерацию Югославии, при демократическом контроле и прямом управлении рабочих!
• За демократическую Балканскую Социалистическую Федерацию!