Много лет назад в Севастополе, после эмоционального рассказа экскурсовода об обороне города в 1941-1942 годах, о «черной смерти» — так называли немецкие солдаты защищавшую город морскую пехоту, у меня возник типично детский вопрос. А почему не было «зеленой смерти»? Разве не боялись нацисты советских стрелков? Как не странно, экскурсовод, а это был, как сейчас помню, мужчина, от ответа уклонился. Хотя, что проще, скажи — боялись, и все дела. А может не все, может быть появятся другие вопросы. О том, как, тогда гитлеровская армия дошла до Севастополя, например?
Вопрос остался. Почему моряки могли остановить военную машину Вермахта под Севастополем, а другие бойцы Красной Армии нет? Чуть раньше была Одесса. Потом Новороссийск. На севере Мурманск и Ленинград. Везде солдаты в черные бушлатах сражались с исключительным мужеством. А между тем, это были, отнюдь, не элитарные воинские части. В войну Красная Армия вступила с одной бригадой морской пехоты, на Балтийском флоте. После 1943 года, правда, такие части активно создавались, но назвать их «черной смертью», было, в любом случае затруднительно — черные бушлаты им не полагались. Самые героические части Красной Армии формировались, как и в Гражданскую войну, из списанных на берег матросов вспомогательных или поврежденных кораблей, учебных команд, технических и артиллерийских береговых частей флотов, резервных Экипажей.
Впрочем, отчаянно дрались не только моряки, врукопашную защищали свои разбитые орудия артиллеристы, горели заживо, но продолжали бой экипажи танков. Да и десятки стрелковых частей держали оборону до последней возможности, а потом неделями, а иногда и месяцами выходили из окружения. История некоторых из них, тех, что дошел, известна историкам. Но были и сотни частей, чью историю можно проследить лишь по документам нацистских лагерей для военнопленных, они просто исчезали через день боев. Советская историография любила обвинять в этом командиров этих частей, но их то, как раз, винить в чем-то трудно — отстреливались до последнего патрона, стрелялись. Эта удивительная неоднородность боевого духа и, следовательно, боеспособности, формально очень сходных частей и соединений являлась, в начале войны, характерной особенностью Красной Армии. Даже в армии США, где афроамериканцы служили в особых, сегрегированных частях, не наблюдалось такого нежелания воевать у одних, и героизма, у других.
Впрочем, были в Красной Армии кроме моряков и другие надежные части. Курсантов, например, бросали в 1941 годы на направления прорыва танковых частей Вермахта, и они никогда не подводили. Или Дивизии Народного Ополчения, собранные в Ленинграде и Москве из невоеннообязанных по возрасту, здоровью, необходимой для тыла рабочей специальности. Именно эти дивизии, остановив наступление Вермахта под Ленинградом и Москвой, определили исход Второй Мировой Войны. По своему составу это было типичное рабочее ополчение. Лучшие части немецкой армии сломали о него зубы.
Призыв во флот производился почти исключительно среди рабочей молодежи. Для зачисления в военные училища требовалось среднее образование, почти недоступное на селе. В значительной степени, то же самое можно сказать про артиллеристов или танкистов, включая сюда трактористов из МТС, сельскохозяйственных рабочих, по своему социальному положению, стоящих много выше колхозного крестьянства.
Рабочие героически сражались. Крестьяне, особенно крестьяне призванные на Западной Украине и Белоруссии, просто сдавались в плен. Их настроения совершенно ясны из практики немецкой администрации, отпускать военнопленных, проживавших ранее в сельской местности, на оккупированной территории, домой. Мысль, что они пойдут в партизаны, никому даже не приходила в голову. Война показала, что мифической общности «Советский народ» не существует. Есть пролетариат, и есть массово скрывающееся от призыва, дезертирующее при первой возможности, крестьянство. Не все, конечно.
На оккупированных территориях, классовый характер войны, оказался совершенно открыт. Вчерашние кулаки и подкулачники записывались в каратели, крестьянская беднота, комсомольский и партийный актив, создавали партизанские отряды. Часто, как и бывает в гражданской войне, брат шел против брата.
Классовый характер войны был очевиден как для Гитлера, так и для Сталина. Политика нацистской администрации на оккупированных территориях носила откровенно антирабочий характер. Более того, именно столкнувшись с ожесточенным сопротивлением рабочего класса, Гитлер, к удивлению генералов, прекратил попытки штурма Ленинграда, как бесперспективные, перейдя к осаде города. Гитлер как не кто другой, знал силу и упрямство рабочего класса.
Со своей стороны Сталин, начал в 1942 годы применять комбинированную политику «кнута и пряника», с одной стороны, идя на уступки отсталой части крестьянства (легализация религии, традиционных требований, национально-патриотическая демагогия, отказ от эстетики эпохи гражданской войны), с другой, ввел систему заградотрядов, архаической коллективной ответственности (вплоть до репрессий в отношении целых народов).
Однако, время решило многие проблемы самостоятельно, раненые солдаты, после армейских госпиталей, как правило не возвращались на прежнее место службы. Дивизии Народного Ополчения, переименованные к тому времен и в стрелковые дивизии, и части городского комплектования, перемешались постепенно с частями комплектовавшимися в аграрных районах. Началось наступление Красной Армии, и, как это всегда бывает, боевой дух солдат, включая и крестьян, вырос. Сдаться в плен было уже затруднительно, судьба нацисткой Германии была очевидна.
Красная Армия входила в Восточную Европу, неся на своих штыках не только освобождение от нацизма и реакционных диктатур, но и национализацию, плановую экономику, земельную реформу. Правящий класс в странах оказавшихся в советской зоне оккупации был подавлен, в одной стране за другой, рабочий класс, или даже крестьянство, как в Китае, начали создавать государства повторяющие по своему социально-экономическому устройству Советский Союз. Советский рабочий класс смог выполнить свою историческую миссию, предсказанную еще Лениным, во время Польского Похода Красной Армии. К сожалению, рабочий класс СССР не мог дать рабочим других стран больше свободы, чем имел он сам. Бюрократия продолжила сковывать и подавлять инициативу масс, все в большем масштабе.
Великая классовая война СССР против нацистской Германии была завершена. Ей на смену пришла Холодная классовая война между СССР и Западными странами — бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции.