В первом веке до н.э. раб Спартак всерьез угрожал могуществу Рима. Спартак (109-71 гг. до н.э.) был вождем (или одним из вождей) грандиозного восстания рабов, известного под именем Третьей рабской войны. Под его руководством крохотная группа восставших гладиаторов превратилась в огромную революционную армию, в 100 000 бойцов. Чтобы подавить это восстание, потребовалась вся мощь римской армии.
Несмотря на его известность, как великого революционного вождя и одного из самых выдающихся военачальников древности, нам мало, что известно о Спартаке, как о человеке. Так происходит всегда – пишут историю победители, и голос рабов, мы можем слышать, только через призму их писаний. Та немногая информация, которой мы располагаем, известна нам со слов его злейших врагов. Все письменные источники, дошедшие до нас, написаны римскими историками и преисполнены ненависти к Спартаку. К тому же они зачастую крайне противоречивы.
Кроме него, у восставших были и другие вожди восставших, имена которых дошли до нас: Крикс (Crixus), Каст (Castus), Ганник (Gannicus) и Оеном (Oenomaus) – гладиаторы из Галлии и Германии. Но о них мало что известно. Победители, пишущие историю, искренне отражают интересы, психологию и классовую направленность правящего класса. Попытка понять Спартака из этих источников, сродни попытке понять Ленина и Троцкого на основе клеветнических писаний буржуазных врагов Октябрьской Революции. Сквозь это искаженное стекло, трудно разглядеть реального Спартака. Плутарх пишет:
«Заняв затем укрепленное место, гладиаторы выбрали себе трех предводителей. Первым из них был Спартак, фракиец, происходивший из племени медов, – человек, не только отличавшийся выдающейся отвагой и физической силой, но по уму и мягкости характера стоявший выше своего положения и вообще более походивший на эллина, чем можно было ожидать от человека его племени» Плутарх., Жизнеописания
Эти благожелательные слова врага Спартака, требуют объяснений. Их не трудно найти. Человек, побеждающий одну римскую армию за другой, и поставивший республику на колени, должен был быть одарен экстраординарными качествами. Только таким образом, римские комментаторы могли объяснить тот факт, что «простые рабы» смогли громить несокрушимые римские легионы.
Другие римские историки, пытались приписать ему царское происхождение, именно по этой же причине. Они приписывали ему сверхчеловеческие качества. Его жена, как говорят, была жрицей и так далее в подобном роде. Все это ничто иное, как часть римской пропаганды, которая стремилась представить Спартака каким-то особенным сверхчеловеком, и, таким образом, прикрыть свой стыд и унижение, оттого, что поражение Риму было нанесено простыми рабами.
Реальное происхождение Спартака покрыто мраком, древние источники не дают единой версии, скорее всего он был фракиец (нынешняя Болгария). По-видимому, он имел военную подготовку и возможно даже служил наемником в римской армии. Плутарх говорит, что его жена была соплеменницей, предсказательницей, и была отдана в рабство вместе с ним. В любом случае, он был порабощен и продан на невольничьем рынке в школу гладиаторов в Капуе. Аппиан считает, что он был «родом фракиец, когда-то служил солдатом в римской армии, но после этого был отдан в рабство и продан в гладиаторы». Флор говорит, что Спартак был «римским солдатом, который дезертировал и стал грабителем, а в последствии гладиатором».
Во время восстания Спартака, римская республика вступала в период нестабильности, который закончился захватом власти Цезарем. Римские границы расширялись на запад и на восток; честолюбивые военачальники могли мгновенно прославиться, воюя в Испании или Македонии, а затем сделать головокружительную политическую карьеру в Риме. Рим был милитаризованным обществом: самым популярным развлечением были гладиаторские бои. В то время как удачливых гладиаторов боготворили, с точки зрения социального статуса они занимали место, чуть выше преступников; и действительно некоторые гладиаторы были бывшими преступными элементами. Другие были обычными рабами. К этому времени, рабом был каждый третий житель Италии. В отношении рабов практиковались самые изощренные и произвольные наказания; в то время смертная казнь для свободных граждан была редкостью (и проводилась в исполнение гуманными способами), рабов казнили со зверской жестокостью.
Спартак обучался в гладиаторской школе близ Капуи, которая принадлежала Лентулу Батиату. Именно здесь в 73 г. до н.э. Спартак вместе с еще 74 гладиаторами поднял восстание, которые смогли вооружиться, перебить охрану и бежать. Вот как Плутарх описывает начало восстания:
«Некий Лентул Батиат содержал в Капуе школу гладиаторов, большинство которых были родом галлы и фракийцы. Попали эти люди в школу не за какие-нибудь преступления, но исключительно из-за жестокости хозяина, насильно заставившего их учиться ремеслу гладиаторов. Двести из них сговорились бежать. Замысел был обнаружен, но наиболее дальновидные, в числе семидесяти восьми, все же успели убежать, запасшись захваченными где-то кухонными ножами и вертелами. По пути они встретили несколько повозок, везших в другой город гладиаторское снаряжение, расхитили груз и вооружились. Заняв затем укрепленное место, гладиаторы выбрали себе трех предводителей. Первым из них был Спартак, фракиец, происходивший из племени медов, – человек, не только отличавшийся выдающейся отвагой и физической силой, но по уму и мягкости характера стоявший выше своего положения и вообще более походивший на эллина, чем можно было ожидать от человека его племени»
Так вооруженные кухонными ножами, они смогли захватить телегу, груженную оружием, рабы сбежали на склоны горы Везувий, около современного Неаполя. Эта новость всколыхнула окрестных рабов. К Спартаку стали стекаться рабы, работающие на латифундиях, его отряд рос изо дня в день. Восставшие рабы наводнили округу, стали совершать набеги на виллы, стремясь добыть себе продовольствие. Восставшие начали с этих маленьких побед, которые в дальнейшем, выросли в большие. Плутарх пишет: «Прежде всего, гладиаторы отбили нападение отрядов, пришедших из Капуи, и, захватив большое количество воинского снаряжения, с радостью заменили им гладиаторское оружие, которое и бросили как позорное и варварское».
Можно представить себе воодушевление от этих ранних побед и радость, с которой гладиаторы срывали с себя ненавистную униформу, и надевали на себя одежды свободных людей. Эти мелкие штришки показывают, кое-что более важное, чем просто захват оружия. В этом проявилась растущая уверенность, разрыв не только с рабским положением, но и отказ от рабского менталитета. Мы можем видеть нечто подобное в каждой забастовке или революции, когда простые рабочие – нынешние потомки рабов – поднимают себя на новую высоту, начиная думать и действовать, как свободные люди.
Это восстание рабов не было чем-то необычным. Когда новость о нем достигла Рима, она не вызвала особого беспокойства, ни удивления, ни тревоги. В предыдущем столетии, уже было два крупных восстания рабов, и оба в Сицилии, они были жестоко подавлены, закончившись кровавой резней. Сенаторы, которые подчинили себе весь мир, считали это восстание не опасным для себя. Римские власти не рассматривали всерьез Спартака, как более поздние комментаторы. Сенат даже не стал посылать против него легион, а только отряд милиции в 3 000 человек, под руководством претора Клавдия Гая. Они считали это обычной простой полицейской операцией, и что этого отряда вполне достаточно, для разгрома кучки плохо вооруженных рабов. К этому времени, лагерь Спартака стал магнитом для всех рабов окрестностей, к нему присоединилось несколько тысяч. В отличие от римлян, рабам не куда было отступать, они вели битву за свою жизнь. В противовес им, римские военачальники недооценили своего врага, и первоначально вели себя очень беспечно.
Известно, что революционеры могут победить, только наступая и демонстрируя большую смелость и отвагу. Римляне окружили восставших, засевших на Везувии. Рабы были заперты на горе, единственную узкую дорогу перекрывали осаждающие. Спартак велел плести веревки из виноградных лоз во множестве растущих вокруг, с помощью которых его люди смогли спуститься по отвесным склонам, по другой стороне вулкана, и, зайдя в тыл римлянам, внезапно начать атаку.
Плутарх так описывает произошедшее:
«…со всех остальных сторон были отвесные гладкие скалы, густо заросшие сверху диким виноградом. Нарезав подходящих для этого лоз, гладиаторы сплели из них прочные лестницы такой длины, чтобы те могли достать с верхнего края скал до подножия, и затем благополучно спустились все, кроме одного, оставшегося наверху с оружием. Когда прочие оказались внизу, он спустил к ним все оружие и, кончив это дело, благополучно спустился и сам. Римляне этого не заметили, и гладиаторы, обойдя их с тыла, обратили пораженных неожиданностью врагов в бегство и захватили их лагерь»
Клавдий, ожидая легкую победу над горсткой рабов, не потрудился предпринять, минимальную предосторожность, по охране своего лагеря. Он даже не обеспечил нормального охранения. Римлянам пришлось заплатить тяжелую цену, за свою надменность. Большинство из них было заколото спящими, включая самого претора Клавдия Гая. Для римлян это было крайне позорное поражение. Теперь у рабов было прекрасное военное снаряжение, но что более, важно, они осознали, что могут бороться и побеждать. В этом было их главное приобретение.
Спартак был превосходным военным тактиком, что позволяет предположить, что он все-таки служил в римской армии. Если это так, то он наверняка знал тактику римской армии. Именно это наряду с его смелостью, необходимое качество для революционера, сделало его грозным врагом Рима. Однако, его армия, главным образом, состояла из плохо вооруженных и неумелых в бою бывших рабов. Это диктовало его первоначальную оборонительную тактику. Спартак долгое время скрывался на лесистых склонах Везувия, обучая свою армию военному искусству.
Понимая, что впереди серьезные сражения, а времени для подготовки к ним мало, Спартак создал из гладиаторов отряды инструкторов, которые обучали других рабов, искусству войны. Таким способом, он смог в течение нескольких недель на пустом месте создать прилично обученную армию. Недостаток в военном опыте, армия рабов компенсировала героизмом отчаяния и пониманием необходимости борьбы.
Последующие локальные столкновения с римлянами, заканчивались победами восставших. Публий Валерий, претор, посланный с двухтысячным отрядом, был разбит. Тогда против Спартака «со значительными силами» был послан Коссиний, которому только чудом удалось спастись, во время купания в реке Салина (Salinae). Ему пришлось спешно бежать, оставив свой обоз Спартаку. Рабы преследовали отступающих римлян, убивая отстающих. Наконец, они подошли к римскому лагерю, и штурмом взяли его. В ходе штурма Коссиний был убит.
С каждой новой победой укреплялся дух восставших. В Сенат шли все были более и более мрачные сообщения. Медленно, но неуклонно, среди аристократии начинало происходить понимание, что они столкнулись с очень опасным врагом. Спартак имел своих людей повсюду, на каждой ферме, в каждом домашнем хозяйстве, где были рабы, каждый из которых был потенциальным мятежником. Страх и подозрительность охватили рабовладельцев. После побед, известность Спартака выросла. Все увидели, что римляне больше не непобедимыми. Толпы рабов стекались к Спартаку, его армия превратилась в грозную силу. По некоторым данным его армия доходила до 140 000 людей привыкших к самой неприхотливой жизни, тяжелому изнуряющему труду, и не боящихся смерти. Как пишет Плутарх: «Тогда к ним присоединились многие из местных волопасов и овчаров – народ все крепкий и проворный. Одни из этих пастухов стали тяжеловооруженными воинами, из других гладиаторы составили отряды лазутчиков и легковооруженных». Всего их было несколько десятков тысяч.
Зиму 73 г. до н.э. армия Спартака провела лагерем на юге Италии, проводя время в тренировках, улучшая свое вооружение и усиливая моральный дух. Весной Спартак повел свою армию на север; это был смелый план – он планировал пройти весь полуостров пересечь Альпы и уйти в Галлию. Согласно Плутарху: «…как здравомыслящий человек ясно понимал, что ему все же не сломить могущества римлян, и повел свое войско к Альпам, рассчитывая перейти через горы и, таким образом, дать каждому возможность вернуться домой – иным во Фракию, другим в Галлию».
Теперь уже не на шутку встревоженный Сенат, послал против него два легиона, возглавляемы консулами: Геллием и Лентулом. Перед Спартаком встала серьезная проблема: армия из двух легионов (10 000 солдат), под командованием наместника Цизальпинской Галлии Кассия. Римлянам удалось одержать победу над отрядом Крикса. Причиной этого поражения были разногласия в рядах восставших.
Было крайне трудно поддерживать единство и дисциплину в армии Спартака, из-за ее многонационального состава. Такой армией мог руководить только очень неординарный человек, и даже ему не всегда удавалось ее контролировать. Крикс и его галлы отказались оставаться под руководством Спартака. Крикс, как кажется, желал остаться в Италии, обольщенный перспективой грабежа. Спартак, как пишет Плутарх, хотел пробиваться на север в Галлию:
«Но люди его, полагаясь на свою силу и слишком много возомнив о себе, не послушались и на пути стали опустошать Италию. Раздражение, вызванное в сенате низким и недостойным характером восстания, уступило место страху и сознанию опасности, и сенат отправил против восставших, как на одну из труднейших и величайших войн, обоих консулов разом» Плутарх , Красс
Римский историк понял корень проблемы. Некоторые из лидеров восставших были опьянены своими ранними успехами. Крикс увел с собой 30 000. Этот раскол имел пагубные последствия: Крикс был разбит Публием, сам он пал в битве. Галлы заплатили ужасную цену за это поражение, около 20 000 из них были убиты. Это было первое предупреждение об опасности раскола внутри лагеря восставших.
Несмотря на пагубность действий Крикса, Спартак с почестями похоронил вождя галлов, провел похоронные игры, включающие гладиаторские бои между римскими пленными. В этом проявилось все его благородство характера и качества лидера. Позднее Спартак разбил Лентула, а затем и Публия.
Плутарх пишет: «Один из них, Геллий, неожиданно напав на отряд германцев, из высокомерия и заносчивости отделившихся от Спартака, уничтожил его целиком. Другой, Лентул, с большими силами окружил самого Спартака, но тот, перейдя в наступление, разбил его легатов и захватил весь обоз. Затем он двинулся к Альпам, навстречу же ему во главе десятитысячного войска выступил Кассий, наместник той части Галлии, что лежит по реке Паду. В завязавшемся сражении претор был разбит наголову, понес огромные потери в людях и сам едва спасся бегством».
Это был сильнейший удар по престижу Рима, который поколебал уверенность Сената. Мало того, что римская армия была уничтожена, Спартак смог захватить символ римский власти fasces (фашио слово от которого позднее произошло слово фашизм). У Мутины (нынешняя Модена) рабы разбили еще один римский легион Гая Кассиуса, наместника Цизальпинской Галлии. Казалось, что ничто не может противостоять восставшим.
Дальнейшее – одна из больших тайн истории. Рабы достигли Альп, и могли спокойно уйти из Италии, либо в Германию, либо в Испанию, где в это время бушевало восстание. В этот момент, по неизвестной для нас причине, армия Спартака поворачивает назад, и снова проходит всю Италию. В чем причина этого шага? Мы не знаем ответа на этот вопрос. Возможно, их пугали трудности перехода через Альпы, возможно, опьяненные успехом рабы, были увлечены перспективой разграбления богатых итальянских городов. Однако, теперь армия Спартака была менее мобильна. Она разрослась за счет женщин, детей, стариков, которые присоединились к восставшим в надежде обрести свободу. Количество этого обоза достигало 10 000 человек, которых необходимо было чем-то кормить. Такое положение крайне затрудняло маневрирование армии. Кроме того, римляне больше не повторяли своей первоначальной ошибки, и больше не недооценивали своего врага.
Когда Сенат узнал, о новых победах рабов над римской армией, их обуяла ярость на консулов допустивших поражения, которые были отстранены от командования. На их место был назначен Марк Лициний Красс. Он был одним из самых богатых римлян, очень честолюбивым, жаждущим славы политиком. Красс был достаточно умным, чтобы не повторять ошибку своих предшественников, недооценивая своего противника. Его тактика состояла в том, чтобы постепенно накапливать силы, до поры до времени, избегая решающего сражения, надеясь на то, что, в конце концов, превосходящие ресурсы и богатство Рима переломят ситуацию в его пользу.
Однако, многие из тех, кто присоединился к нему, надеясь быстро прославиться, не разделяли эти его планы. Это были представители «золотой молодежи», которые плохо понимали, с кем им придется воевать. В их представлении, война против рабов, мало, чем отличается от веселой охоты на лис. Как отмечает Плутарх: «За Крассом последовали многие представители знати, увлеченные его славой и чувством личной дружбы к нему». И снова им пришлось жестоко заплатить за свою самонадеянность.
Красс разбил лагерь близ Пицена, рассчитывая, перехватить здесь Спартака. Своему легату Мумию с двумя легионами он приказал идти в обход, строго приказав ему не ввязываться в сражение. Мумий должен был, не привлекая внимания противника, тихо занять позиции на холме. Самоуверенный легат, вместо этого при первой же возможности ввязался в бой, в котором был разбит. От полного разгрома его спас Красс, поспешивший ему на помощь. Это была самая кровавая битва. Римская армия понесла большие потери, а выжившие вынуждены были позорно бежать, побросав оружие. В отличие от римлян, рабы предпочитали погибнуть, но не отступить. Плутарх пишет: «Положив на месте двенадцать тысяч триста неприятелей, он нашел среди них только двоих, раненных в спину, все остальные пали, оставаясь в строю и сражаясь против римлян».
Эта храбрость рабов, контрастирует с трусостью римлян в более ранних сражениях, что даже заставило Красса восстановить старый римский метод децимации: казнь каждого десятого. Пытаясь восстановить дисциплину, Красс сурово принял Мумия, предоставив его солдатам новое оружие, только после того, как нашел поручителей.
Кроме того, отобрав пятьсот человек, которые первыми бросились в бегство, он разделил их на десятки, приказав казнить каждого десятого. «…этот вид казни сопряжен с позором и сопровождается жуткими и мрачными обрядами, совершающимися у всех на глазах» – отмечает Плутарх. Это жуткое наказание, уже давно не применялось, и его восстановлением Красс хотел показать всю серьезность своих намерений. После этого римские солдаты стали больше бояться своих начальников, чем противника.
В конце 72 г. до н.э. Спартак и его армия стояли лагерем Реджиуме (Калабрия), около Мессинского пролива. Спартак надеялся договориться с киликийскими пиратами, чтобы те переправили рабов на Сицилию. Согласно Плутарху: «…он решил перебраться с их помощью в Сицилию, высадить на острове две тысячи человек и снова разжечь восстание сицилийских рабов, едва затухшее незадолго перед тем: достаточно было бы искры, чтобы оно вспыхнуло с новой силой. Но киликийцы, условившись со Спартаком о перевозке и приняв дары, обманули его, и ушли из пролива».
В этом проявились тактические и стратегические способности вождя рабов. Если бы рабы смогли достичь Сицилии и поднять там новое восстание рабов, то они могли бы защищать его от Рима. Не воспользовавшись возможностью уйти за Альпы, это оставался последние возможный выход, кроме непосредственного прямого нападения на Рим. К сожалению, это план не был осуществлен из-за предательства пиратов. Вполне возможно, что агенты Красса подкупили пиратов, или просто те боялись, что, помогая рабам, они навлекут на себя гнев римлян. Так или иначе, но теперь Спартак оказался заперт в калабрийской ловушке.
Можно представить какой это был удар для Спартака и его сторонников. С провалом плана бегства на Сицилию, положение рабов стало отчаянным. В начале 71 г. до н.э. им противостояли восемь легионов, возглавляемых Крассом. Армия рабов была прижата к морю, и у них не оставалось пути к отступлению. В довершение, к этому пришли плохие новости из Испании. Смерть Квинта Сертория, который восстал против Рима, позволила Сенату перебросить оттуда отряды Помпея. Кроме того, из Македонии был отозван Марк Терент Варр Лукулл. Римское государство, которое раньше не воспринимала армию рабов в серьез, теперь концентрировало против них огромные силы.
В одной из мелких стычек, рабы захватили пленного римлянина и предали его смерти, через распятие на кресте. Римские пропагандисты расценили это как доказательства «варварской и жестокой породы» восставших. Однако, при этом они считали нормальным и естественным распинать пленных рабов. Этот вид казни, прекрасно демонстрирует, что рабовладельцы всегда ведут себя как жестокие варвары, а отнюдь не рабы. Вполне возможно, что распятие на кресте было актом унижения казненного, которое не применялось в отношении римских граждан. Этим шагом Спартак желал сказать врагам: Вы считаете, что жизнь раба ничего не стоит, вы ошибаетесь, мы заставим вас заплатить такую же цену. Это сообщение, как и все другие подобные, опубликованные римлянами, предназначались для оправдания кровавой резни устроенной ими в отношении восставших. Но рабовладельцы и без всяких оправданий были готовы преподать кровавый урок восставшим. Рабы должны надолго запомнить этот урок, чтобы больше никогда даже помыслить не могли о восстании!
Чрезмерная самоуверенность сыграла большую роль в поражении восставших, Плутарх отмечает:
«За Спартаком, отступавшим после этого поражения к Петелийским горам, следовали по пятам Квинтий, один из легатов Красса, и квестор Скрофа. Но когда Спартак обернулся против римлян, они бежали без оглядки и едва спаслись, с большим трудом вынеся из битвы раненого квестора. Этот успех и погубил Спартака, вскружив головы беглым рабам. Они теперь и слышать не хотели об отступлении и не только отказывались повиноваться своим начальникам, но, окружив их на пути, с оружием в руках принудили вести войско назад через Луканию на римлян. Шли они туда же, куда спешил и Красс…»
Осторожный Красс не желал прямого столкновения со Спартаком, смелость и воинское искусство, которого не раз позволяла ему громить римлян. Вместо наступления на позиции восставших, он приказал прорыть ров через перешеек, и осадив рабов, взять их измором. Вся технологическая мощь Рима была брошена на создание этого сооружения. Плутарх пишет:
«Он решил прекратить сообщение через перешеек, имея в виду двоякую цель: уберечь солдат от вредного безделья и в то же время лишить врагов подвоза продовольствия. Велика и трудна была эта работа, но Красс выполнил ее до конца и сверх ожидания быстро. Поперек перешейка, от одного моря до другого, вырыл он ров длиной в триста стадиев, шириною и глубиною в пятнадцать футов, а вдоль всего рва возвел стену, поражавшую своей высотой и прочностью»
Однако все эти усилия оказались напрасны. Несмотря на эти пугающие приготовления, Спартак снова продемонстрировал себя непревзойденным тактиком. Темной ночью, во время разыгравшегося шторма, Спартак приказал своим бойцам завалить часть рва землей и ветками деревьев, по которым он смог перевести на другую сторону около трети своей армии. К сожалению, это была последняя победная вспышка, перед заключительной проигранной битвой. Своей смелой атакой рабы смогли прорваться через позиции Красса и направиться в сторону Брундизиума (современный Бриндизи), где стояла армия Лукулла.
Когда Красс понял, что Спартак пробился сквозь его позиции, его охватила паника, он боялся, что рабы пойдет на Рим. Скорее всего, это был наилучший выход для восставших, рискнуть поставить все на одну карту: последним отчаянным броском поразить сердце своего врага. Этому походу помешала новая вспышка разногласий в стане восставших. Часть армии Спартака, снова взбунтовалась, и отделилась от своего вождя, встав лагерем близ Луканского озера. И снова это отсутствие единство стало причиной поражения. Красс напал на их лагерь и разбил раскольников. Он перебил бы их всех, если бы Спартак не подошел бы на выручку, и не спас бы их от полного истребления.
Несмотря на свое недавнее поражение, Красс понимал, что рабы находятся в трудном положении. Поняв, что победа близка, он стал сожалеть, о своем необдуманном письме Сенату, с просьбой прислать на помощь Лукулла из Фракии и Помпея из Испании. Как типичный политик своего времени, Красс рассматривал войну как средство получения известности и славы, которая поможет ему занять самую высшую государственную должность, как это впоследствии удалось сделать Юлию Цезарю. Он не хотел, чтобы создалось впечатление, что это ни он Красс победил Спартака, а пришедшие ему на помощь военачальники. Как это впоследствии и произошло, когда вся слава победителя восставших досталась Помпею. Поэтому он спешил сам лично разбить Спартака в решающей битве. Красс поспешил начать сражение, как можно скорее:
«Красс, до которого стали доходить вести о приближавшемся Помпее; да и в дни выборов было много толков о том, что победа над врагами должна быть делом Помпея: стоит ему явиться – и с войной будет покончено одним ударом. Итак, Красс, желая возможно скорее сразиться с врагами, расположился рядом с ними и начал рыть ров. В то время как его люди были заняты этим делом, рабы тревожили их своими налетами» Плутарх,, Красс
Красс имел превосходящие силы. Ему удалось настигнуть Спартака и навязать восставшим сражение. Спартак видя, что он окружен, понял, что больше не может уклоняться от битвы, и сам первым напал на своего врага. Это было на руку римлянам. В то время как к ним постоянно подходили новые подкрепления, рабам оставалось рассчитывать только на один отчаянный удар, в попытке прорваться через вражеские ряды. К этой последней атаки применимы слова Маркса, сказанные им позднее, в отношении восставших рабочих Парижской Коммуны, рабы тоже решились «штурмовать Небо». Спартак построил свою армию перед последней атакой и постарался воодушевить восставших боевой речью.
Мы можем лишь предполагать, какие чувства переполняли его в этот роковой момент, когда вся судьба армии рабов была поставлена на карту. Проявляя качества выдающегося военачальника, он спокойно построил свою армию перед предстоящей битвой. В дальнейшем произошла одна из самых волнительных сцен в истории. Когда Спартаку подвели коня, он выхватил меч и убил животное, проговорив:
«…но он выхватил меч и убил его, говоря, что в случае победы получит много хороших коней от врагов, а в случае поражения не будет нуждаться и в своем»
Этим своим жестом вождь восставших не только проявил личную храбрость и полное пренебрежение опасности, но также дал понять своим солдатам: победа или смерть!
В этой последней своей битве рабы сражались с отчаянием обреченных, что вынуждены признать даже римские историки. Но результат этого сражения был предрешен. Как пишут римляне, Спартак прорубался через массу римских солдат к Крассу, надеясь убить предводителя римлян. Под ударами множества врагов, весь израненный, он не смог достичь своей цели, ему удалось сразить двух центурионов, прежде чем римлянам удалось убить вождя рабов. Аппиан описывает эту драматическую сцену, как израненный Спартак, окруженный врагами, сражался до тех пор, пока не пал бездыханный.
«Спартак был ранен в бедро дротиком: опустившись на колено и выставив вперед щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с большим числом окружавших его» Аппиан., Гражданские войны
После этой победы легионеры освободили 3 000 римских пленных. Это гуманное отношение восставших к своим пленникам, резко контрастирует с отношением римлян к пленным рабам. Красс приказал распять 6 000 пленных рабов, расставив кресты вдоль Аппиевой дороги из Капуи в Рим (около 200 км). Трупы рабов висели вдоль всей дороги из Брундизиума в Рим. Так как Красс не дал приказа снять тела, то в течение еще многих лет после заключительного сражения, путешествующие по этой дороге, могли видеть это жуткое зрелище.
Около 5 000 рабам удалось избежать плена. Эти остатки рабской армии стали пробиваться на север, но были перехвачены Помпеем около реки Силарус (Silarus) в Лукании, который возвращался из Испании. Рабам, которые после понесенного поражения, исчерпали все свои силы, противостояли победоносные легионы одного из самых известных римских полководцев. Помпей убивал толпы безоружных рабов, словно забивал скот, используя остатки армии беглых рабов, как предлог требования от Сената полномочий на завершение рабской войны.
Помпей немедленно написал письмо в Рим, в котором утверждал, что хотя Красс и разбил рабов в генеральном сражении, именно он Помпей положил конец войне. Впоследствии Помпей был удостоен чести организовать триумф за свою победу в Испании над Серторием, в то время как Крассу отказали в триумфе, которого он страстно желал. Вместо этого он удостоился всего лишь «овации», гораздо более низкая форма поощрения. Таким образом, в то время как, Помпея чествовали в Риме как героя, Красс, за свою победу над Спартаком, не получил славы «спасителя республики».
Эта черная неблагодарность многое говорит о психологии римских рабовладельцев. Эти богатые негодяи и лицемеры, никогда не желали признать, что в Спартаке они встретили врага, который заставил их дрожать от страха. Благородные сенаторы постарались как можно быстрее забыть ужас, который наводил на них Спартак, всего несколько месяцев назад. Разве мог победитель рабов рассчитывать на триумф?
Не добившись славы в войне с рабами, Красс попытался поймать свою военную удачу в Азии, где он и встретил свою вполне заслуженную позорную смерть. Помпей позднее был убит в Египте во время его войны против Цезаря. Из этого можно сделать вывод, что в истории все же есть некая справедливость. Сегодня имена этих людей полузабыты, в то время как имя Спартака остается в памяти миллионов людей.
Слава Спартака пережила его самого. Для римлян история восстания рабов было предупреждением: стало ясно, что общество, основанное на рабском труде и угнетении народов, может быть однажды разрушено. Четыре столетия спустя Рим пал перед варварами. Имя Спартака стало символом борьбы угнетенных масс против своих угнетателей. И сегодня для всех тех, кто борется против несправедливости и за лучший мир история восстания Спартака остается вдохновляющим примером.
Совсем не случайно, что во время Первой мировой войны Роза Люксембург и Карл Либкнехт, назвали свою организацию именем этого римского революционера, создав Лигу Спартаковцев. Карл Маркс также восхищался Спартаком. Он считал Спартака самым великим героем древности.
В письме к Энгельсу, датированному 27-ого февраля 1861, Маркс говорит, что он читал о Спартаке в гражданских войнах Аппиана Рима: «Спартак в его изображении предстает самым великолепным парнем во всей античной истории. Великий полководец (…) благородный характер, истинный представитель античного пролетариата. Помпей же — настоящая дрянь…» (Маркс и Энгельс, Собрание сочинений, том 30, стр. 127). Любой, у кого есть даже поверхностное знание истории, нашел бы, что это трудно не соглашается с этой оценкой.
Фигура Спартака и его великое восстание, стали источником вдохновения для многих современных писателей и художников. Ховард Фаст написал известный роман о восставших рабах. Позднее Стенли Кубрик в 1960 г. снял по этому роману одноименный фильм. Ф.А. Ридли также написал книгу о Спартаке. Эти произведения грустный пример, того, как узкая и механическая интерпретация марксизма мешает разглядеть за деревьями лес.
Фаст не пытался написать историческую работу, он писал исторический роман, который хорошо передает дух того времени. Это не история, а прекрасный вид исторического романа, который передает реальные события своеобразным способом, не выходя за рамки исторической достоверности. Конечно, там есть, особенно в фильме, определенные исторические неточности.
Но мы должны понимать, что это произведение искусства, и поэтому имеет право на некоторую широту представлений исторических событий. Истинное произведение искусства показывает глубокую правду, даже тогда, когда оно отступает от строго следования исторической канве. Волнующая и запоминающаяся сцена, когда рабы один за другим, встают и бросают в лицо своим мучителям «Я – Спартак!», содержит глубочайшую правду, которая применима не только к восстанию Спартака, но верна для каждого восстания угнетенных, за всю мировую историю. Сила Спартака была в том, что он сумел воплотить в себе надежды и стремления масс рабов, тоскующих по свободе. Именно поэтому можно смело говорить, что в каждом из рабов была маленькая частичка Спартака. Последовавшая затем трагическая сцена массового распятия рабов, передана с исторической точностью.
Все то, немногое, что мы знаем об этом великом человеке, мы знаем со слов его врагов. Но даже из этих скудных данных, можно понять, что Спартак был выдающимся полководцем и тактиком. Вероятно, он был одним из самых великих военачальников всей древней истории. Фильм и роман показывают малореальную картину, когда представляют Спартака как революционного лидера единой дисциплинированной массы. Мы не знаем, имел ли он определенную политическую стратегию. Его армию объединяла только одна цель как можно более долгое выживание. В конце концов, именно разногласия внутри лагеря рабов, наряду с превосходящими силами римской республики и привели восставших к поражению.
Можно ли считать Спартака предтечей коммунизма? В своем романе Ховард Фаст помещает в уста вождя восставших, следующие слова: «Независимо оттого, что мы захватим, мы держимся вместе, ни одному из нас не должно принадлежать ничего кроме его оружия и одежды. Так было раньше, и так будет теперь». Откуда, Фаст взял эту идею, мы не знаем, но вполне возможно, что некоторые примитивно коммунистические и эгалитарные идеи уже тогда имели место, именно эти идеи в последствие легли в основу первоначального христианства.
Вполне возможно, что подобные утопические или коммунистические идеи имели место в восстании рабов 71 г. до н.э., как следствие смутных воспоминаний о далеком прошлом, когда все люди были равны, а собственность была общей. Но если бы даже подобные идеи и победили, то они не были бы прогрессивным шагом вперед, проявившись в форме коммунизма потребления, а не коллективного производства.
В той время такой выбор отбросил бы общество назад. Реальный коммунизм (бесклассовое общество) не может быть построено на основе отсталости и бедности. Он предполагает высокое развитие производительных сил, таких при которых люди смогут освободиться от бремени труда, и будут иметь необходимое время, чтобы полностью развить свой человеческий потенциал. Во времена Спартака такие условия еще не были созданы.
Что бы произошло, если рабы победили? Если бы они смогли свергнуть власть Рима, история пошла бы другим путем. Конечно, трудно предсказать в каком точно направлении. Вероятно, рабы были бы освобождены, хотя и это не факт. Даже если бы подобное освобождение и произошло, то, учитывая уровень развития производительных сил того времени, общая тенденция развития, могла идти только в направлении некоторой формы феодализма.
Несколько веков спустя, подобное произошло, когда рабская экономика достигла своих пределов и вступила в кризис. Рабы стали «освобождаться», но при этом привязывались к земле как сервы (colonii). Если бы этот процесс начался раньше, то вероятно, экономическое и культурное развитие пошло бы более быстро, и человечество, может быть, смогло избежать ужаса темных веков Средневековья.
Однако, это всего лишь предположения. Факт остается фактом, что восстание Спартака не победило и не могло победить по ряду причин. Маркс и Энгельс в Манифесте коммунистической партии, объяснили, что вся человеческая история является историей классовой борьбы:
«Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетаемый находились в вечном антагонизме друг к другу, вели непрерывную, то скрытую, то явную борьбу, всегда кончавшуюся революционным переустройством всего общественного здания или общей гибелью борющихся классов»
Судьба Римской империи поразительный пример второго варианта. Основной причиной окончательного поражения Спартака, было то, что рабы не были объединены с городским пролетариатом. Пока пролетариат поддерживал рабовладельческое государство, рабы не могли победить. Римский пролетариат, в отличие от современного пролетариата, не был производящим классом. Это был паразитирующий класс, живущий за счет труда рабов и зависимый от их владельцев.
Поражение римской революции исходит из этого факта. Следствием этого стал крах республики и учреждения чудовищной тирании при Империи, ведущего к длительному периоду внутреннего распада, социально-экономической деградации и, в конце концов, полного краха.
Волнительные картины, когда массы бесправных людей, берутся за оружие и наносят одно за другим поражения армии самого мощного в мире государства, являются одними из самых удивительных и важных в человеческой истории. Да, Спартак потерпел поражение. Вероятно, он и не мог победить. Но эта величайшая страница истории никогда не сотрется из нашей памяти, пока люди будет стремиться к правде и справедливости.
Эхо этого великого восстания доносится до нас сквозь века, вдохновляя всех тех, кто сегодня борется за лучший, справедливый мир.