Простому люду говорил Маздак: /«Мы все равны – богатый и бедняк.
Излишество и роскошь, изгоните, /Богач, бедняк – единой ткани нити.
Да будет справедливым этот свет, /Наложим на богатство мы запрет.
Да будет уравнен с богатым нищий, – /Получит он жену, добро, жилище.
А кто моей не загорится верой, /Того господь накажет полной мерой».
Сперва пришли к Маздаку бедняки, /И стар и млад – его ученики.
Излишки одного давал другому, – /И удивлялась знать вождю такому.
… Стекались нищие к Маздаку в дом, /Кто пищу добывал своим трудом.
Повсюду ширилось его ученье, /С ним не дерзал, никто вступить в сраженье.
В 491-529 гг. в Сасанидском Иране полыхало восстание маздакитов, одно из первых провозгласивших коммунистические принципы на Востоке. Их «коммунизм» конечно не выходил за рамки «потребительского коммунизма», аналогичного «коммунизму» первоначальных христианских общин. Но маздокизм имел гораздо более революционную форму. В отличие от христиан маздакиты проповедовали революционное изменение мира, а не пассивно ожидали рая на небе. Революционное насилие вот тот метод, которым они надеялись изменить мир. Ситуация в Иране к началу восстания была неспокойная. Феодальные порядки разрушали привычную сельскую общину, сокращая права и свободы крестьянской массы. Из массы общинных крестьян стала выделятся группа зажиточных землевладельцев – дехкан, но они были бесправны перед лицом родовой знати. Купцы, ремесленники и крестьяне были податным сословием, оплачивающим расходы и содержащим государство. На другом конце, социальной пирамиды, находилась зороастрийская жреческая каста, родовая знать, чиновническая и воинская верхушка. Успех, размах и длительность маздакитского движения объясняются глубокими социальными изменениями, назревшими к этому времени в обществе. В экономической базе Ирана со времени первых царей династии Сасанидов могут быть отмечены новые явления. Главными среди них являлись развитие феодальных отношений и возрастание роли городов. Закладка крепостей и городов делается обычной в то время, и все они становятся местами, где производится обмен и торговля и получает развитие ремесло. Особенно интенсивной становится городская жизнь Ирана в VI в., когда население городов значительно выросло. Проповедь своего учения Маздак начал 21 ноября 488 г., в том же году, когда шахиншах Кавад занял трон, после очередного дворцового переворота. Корни его учения уходят в более раннее время. В царствование императора Диоклетиана, в конце III в. н. э., как сообщает византийский хронист Иоанн Малала, в Риме проповедовал некий манихей Бундос, утверждавший, что в борьбе зла и добра в мире благое божество является победителем. Эту проповедь он продолжал и в Иране. Главным в маздакизме также стала идея о том, что в основе мирового процесса лежит борьба между светлым, добрым началом, действующим разумно и закономерно, и тёмным, злым началом, представляющим собой хаос и случайность, и что эта борьба неизбежно завершится (уже в «этом мире») победой «добра» над «злом». Маздак призывал к борьбе за уничтожение социального неравенства, отождествлявшегося со «злом» и противопоставлявшегося «добру», к насильственному осуществлению «данного богом» всеобщего равенства. По своим движущим силам маздакитское движение было сложным; в него включились самые широкие слои населения Ирана (и не только иранцы, но и преобладавшие в центре державы арамейцы, а также евреи). У маздакитов как и любого революционного течения были реформистские и радикальные крылья. Купцы, дехкане, ремесленники, некоторые мелкопоместные князьки представляли собой правый фланг движения и ориентировались на шахиншаха Кавада, который первоначально поддерживал маздакитов надеясь с их помощью ослабить жречество и родовую знать. Городской плебс и деревенская беднота выступали с самых радикальных позиций. Вождем именно этой группы и стал Маздак. Проповеди Маздака широко разошлись среди народных масс. Он требовал, чтобы богатые раздали свое имущество бедным. «Да будут разделены все блага между людьми, ибо все рабы великого бога, все нуждаются в одном и том же». Маздак сумел привлечь на свою сторону шахиншаха Кавада, который назначил его главным мобедом. Шахиншах надеялся тем самым создать силу, противостоящую знати и зороастрийскому духовенству. Таким образом, Маздак получил отличную трибуну для пропаганды своих взглядов.
Непосредственной причиной восстания стал обрушившийся на страну голод. В город стали стекаться крестьяне, требуя хлеба. Смертность от голода была очень большой. Сирийская хроника Иешу Стилита, составленная в начале VI в. (до 518 г.), сообщает страшные подробности о том, как вымирало от голода население в византийской провинции Месопотамии, граничившей с Ираном.
Маздак приказал открыть государственные хлебные закрома. Мало того, он призвал бедноту экспроприировать вельмож и богачей. Начались погромы знати. В короткое время восстание охватило всю страну. Маздак отбирал имущество у богатых и делил его между бедняками. Помимо захватов хлеба восставшие открывали и распускали гаремы. В 497 г. он отменил законы о традиционном браке. Сам Маздак, чем дальше, тем больше подпадал под влияние радикального крыла движения. Несогласные с реформами были объявлены приверженцами зла и подверглись террору со стороны маздакитов.
Развернувшееся народное движение поддерживал шахиншах Кавад, во всяком случае он его попускал. С помощью маздакитов шаханшах рассчитывал ослабить знать и обуздать жречество. Его политический расчет заключался в том, чтобы родовитые семьи знати и занимавшие высокое положение жрецы были ограничены в своих претензиях. «Благородные землевладельцы», стоявшие иерархически ниже их, стали опорой шаха и в значительной степени становились зависимыми от него. Сословная верхушка не собиралась сдаваться. В ответ знать и жречество в 496 г. осуществили переворот, и поставили шахиншахом Замашпа. Кавад был вынужден бежать к царю эфталитов Ахшунвару. Там он женился на дочери этого царя и с помощью войска своего тестя смог отвоевать иранский престол. В 499 г. он вернул его без особого кровопролития, опираясь на симпатии некоторой части знати и царской семьи. Воцарившись вновь, Кавад казнил часть знатных, особенно враждебных ему. Других он «простил» и нашел с ними общий язык. Удачные войны, способствовали обогащению царя, знати, военачальников и отчасти войска. Победы способствовали укреплению Кавада на престоле, и он уже не нуждался в поддержке маздакитов. В новой фазе политика шахиншаха была направлена на ослабление маздакитов; окончательный и кровавый расчет с ними произвел еще при жизни Кавада его сын Хосров. Хосров пользовался поддержкой дехкан (его мать была из их среды), а также сумел привлечь на свою сторону зороастрийское духовенство, которое предпочло союз с дехканами. Теперь дехкане были уравнены в правах с родовой знатью, получили возможность собирать крупные земельные наделы. Они отошли от маздакитского движения, и стали выступать за порядок, и подавление бунтовщиков. В конце концов, Хосрову удалось задушить восстание, точнее, разгромить его радикальное крыло во главе с самим Маздаком. В 528 г. Хосров заманил Маздака и его самых влиятельных сторонников на религиозный диспут во дворец, где они должны были дискутировать с зороастрийскими магами и христианским духовенством. Это была ловушка. Делегаты маздакитов были схвачены и казнены. Сам Маздак был повешен, а его сторонники живыми были закопаны в землю. Оставшиеся без вождя рядовые маздакиты продолжили сопротивление, но были разбиты. Маздак был казнен, но маздакизм не умер. В 80-х годах VI в. начинается новое восстание беднейшего населения Бухары против угнетателей. Во главе этого восстания становится Абруй. Земельная аристократия и богачи бегут из города и обращаются к тюркскому кагану за помощью. Тюркские войска разгромили восставших и возвратили земли дехканам. Абруй был предан казни — его бросили в мешок с красными пчелами и держали там до тех пор, пока он не умер. Восставшие бедняки были розданы богачам в качестве слуг.
Маздакистские общины еще долгое время сохранялись в Иране, Центральной Азии, Азербайджане. Идеи Маздака, вплоть до XIV века питали многие восстания на средневековом Востоке. В VI в. был написан роман «Маздак-наме», который стал литературным памятником первому революционеру Востока.