В пятницу премьера «Дома дураков» Андрея Кончаловского

Наконец-то! Наконец мы сможем оценить, что за фильм официально признан высшим достижением киногода в России. В пятницу в прокат выходит «Дом дураков» Андрея Кончаловского. Именно этот фильм получил второй по значению приз на одном из главных кинофестивалей — Венецианском. Именно он командирован Россией завоевать главную статуэтку мира — пресловутый «Оскар». На премьеру должен прибыть самый звездный актер фильма — певец Брайан Адамс. А ну-ка, а ну-ка.

1. Задолго до выхода в прокат «Дом дураков» окружили скандалы. На просмотр идешь с предубеждением. Большинство российских критиков, посмотревших фильм в Венеции, его разругали: за старомодность, эклектику и даже антироссийскость (действие фильма происходит во время первой чеченской войны). Второй раз споры вокруг мало кем виденных «Дураков» разгорелись недавно, во время выдвижения российского кандидата на «Оскар» (американские академики рассматривают только те картины, которые рекомендованы так называемыми национальными «оскаровскими» комитетами). Пресса была убеждена, что единственный достойный претендент от России — «Кукушка». Но «оскаровский» комитет, спешно и внезапно реформированный Михалковым и его новой киноакадемией «Золотой орел», предпочел «Кукушке» «Дом дураков». Некоторые усмотрели в этом заговор — желание наших «оскаровцев» потрафить Никите Сергеевичу, поддержав его родного брата.
2. Негативная информация безусловно вредит фильму. Ожидаешь конъюнктурной халтуры. В результате — по контрасту — фильм производит весьма хорошее впечатление. А чего вы ожидали: Кончаловский остается одним из лучших киноавторов России и Европы. Между тем чувства фильм порождает все-таки смешанные.
3. В пересказе сюжет «Дома дураков» может показаться неестественным — даром что основан на реальном факте: как в первую чеченскую войну из психинтерната на границе Чечни и Ингушетии сбежал медперсонал, и пациенты сумели сами наладить некое подобие нормального быта. Вдобавок в фильме слишком много всего намешано. Вот уж эклектика так эклектика! Тут и натурализм: реальные больные соседствуют в кадре с актерами. И театрализованные сцены чеченских застолий с многоголосными песнопениями что твои грузинские. И карикатурные эпизоды бунта одной из пациенток, явно списанной с Новодворской, которая призывает бороться с имперской политикой властей (таганская актриса Полицеймако умудряется при этом сыграть одиночество и несчастную судьбу своей героини — то есть вот вам еще и психологическое кино). И не менее карикатурные фрагменты действий федералов, которые окружают психов с требованием выдать несуществующее оружие, а потом с перепугу палят по своим же. И гротескные подробности быта сумасшедшего дома. И поучительная притча, когда один из старых пациентов интерната оказывается воплощением чуть ли не Господа Бога и говорит о необходимости любить всех живущих, даже если те ненавидят друг друга. И так называемые «серьезные моменты», несущие «большой идеологический смысл»: федералы приезжают толкнуть чеченцам за баксы труп их товарища, и вдруг выясняется, что наш и чеченский командиры служили в Афгане в соседних десантных подразделениях и один спасал другого. То есть идущая война есть война гражданская (эпизод завершается тем, что чеченец бежит за нашим с целью все-таки отдать обещанные деньги, а тот их не берет).
4. Как ни странно, нагромождение стилей и тем меня не смущает. Кончаловский — режиссер с сильной профессиональной волей. Он сумел соединить несоединимое и добился любопытного эффекта: фильм на малоприятную для отечественного зрителя тему смотреть интересно. Именно интересно.

   Не смущает и самое, казалось бы, надуманное: явления Брайана Адамса в фантазиях главной героини — добрейшей дурочки из породы «Христовых невест», олицетворяющей в фильме любовь, заботу и всепрощение. Вместо Христа она почему-то избрала своим вечным женихом Адамса. Ну, избрала и избрала. Кончаловский говорит, что ему нужен был в качестве жениха кто-то внеземной, то есть отчетливо не наш, заморский — а не, скажем, привычный Гребенщиков. Но западная звезда — и в коммерческом смысле фильму тоже не помеха. Когда дурочка берет в руки аккордеон, ей кажется, будто мир преображается, и все начинают танцевать и обожать друг друга. Тут-то, как правило, и является розовый призрак поющего Адамса. Вопрос, откуда на стене у дурочки, обитающей в нищем 1995-м в глухом захолустье, концертный плакат Адамса, с которого она по утрам сгоняет мух, оставим за скобками. В мире все бывает. Возможно, на стене лондонской квартиры Адамса теперь тоже висит портрет актрисы Юлии Высоцкой, с которого он утрами сгоняет чванливых британских насекомых отряда двукрылых. Отдельно о Высоцкой (коли уж все напоминают, что она — жена Кончаловского, то напомним и мы). Вопреки все тому же предвзятому мнению, она вполне хороша: этакая добросердечная клоунесса. Найти сегодня актрису с обаянием и дарованием молодой Чуриковой едва ли просто. Кончаловский нашел Высоцкую. Она старалась, два месяца прожила, вживаясь в роль, в реальном психдоме. Молодец — справилась.

5. Обвинять фильм в антироссийских настроениях нелепо. Кончаловский искренне пытался сделать картину общечеловеческую, остаться над схваткой. В интервью он апеллирует к Толстому и его мнению о чеченских войнах, которые выиграть невозможно. Если федералы (тоже то еще словечко) выглядят в фильме исключительно истериками и наркоманами, и круче всех офицер-героинщик с безумным блеском в глазах (актер Евгений Миронов явно передал привет полковнику Буданову), так это ведь война первая, с необстрелянными пацанами, неизвестно зачем брошенными в пекло.
6. Реальных претензий к фильму у меня две: эстетическая и все-таки политическая. Эстетическая — излишняя предсказуемость, даже попсовость основных идей и метафор. Разумеется, мы говорим об их попсовости только для людей мыслящих, более или менее кинообразованных. Святая простота метафор откровенно забавляет. Главную идею фильма: мир за пределами психинтерната гораздо более безумен, чем внутри него, — откровением не назовешь. При этом — тоже попсовый ход — Кончаловский недвусмысленно адресует к фильму Формана «Кто-то пролетел над гнездом кукушки» и сам объясняет, что ситуация Формана вывернута наизнанку, поскольку там люди стремились из психушки на свободу, а тут, наоборот, стремятся в психушку, где только и можно спастись от безумия окружающего мира.

   Карнавальное веселье с аккордеоном посреди взрывов и пожаров пришло в «Дом дураков» из Кустурицы: отсылка тоже слишком очевидная. Главная героиня-клоунесса, конечно, должна напомнить публике о ранних ролях Джульетты Мазины — Джельсомине из «Дороги» и Кабирии. Для непонятливых композитор Эдуард Артемьев ввел в фильм особую тему — переделку музыки Нино Рота. Заодно (чего не замечают), создавая образ девушки-клоунессы с аккордеоном, Кончаловский явно держал в уме и Орлову из «Волги-Волги».

7. Политическая претензия к фильму — особый тип его пацифизма. Странно, когда у нас в принципе ругают кино (и американское, и этот самый «Дом дураков») за пацифизм. Нам ли считать пацифизм слишком очевидной и правильной человеческой идеей, почти недостойной серьезных произведений литературы и кино, — нам ли при нашей зверской истории? Беда, однако, в том, что пацифизм «Дома дураков» слишком конкретный — по сравнению, например, с универсальным, более толстовским пацифизмом «Кавказского пленника» Сергея Бодрова. Он вполне соответствует тем представлениям о чеченской войне, которые стандартны для либерального западноевропейского мышления. Нет-нет, это пока не упрек: как всякий художник, Кончаловский имеет право на свои трактовки событий. Упрек в том, что этот пацифизм вольно или невольно выглядит конъюнктурным, ведь фильм является франко-российской копродукцией и не мог не учитывать взгляды европейских продюсеров.

   Какая там война на экране — первая или вторая чеченская — это только наша публика способна понять, да и то с трудом. Мировой зритель — при всем старании режиссера остаться над схваткой и воззвать к общечеловечности — увидит на экране, с одной стороны, красивых благородных горцев, которые не жалеют денег даже на выкуп своих погибших товарищей, делают на психинтернате крупную надпись «Больные люди» (чтобы кто ненароком не обстрелял), не пьют водку и благородно относятся к женщинам. А с другой стороны — наркоманов да истериков. И поди потом докажи, что не все в этой войне сводится к борьбе маленького гордого народа за свою независимость против старой, психически неуравновешенной империи.