- Здравствуйте, Фёдор Павлович, проходите, присаживайтесь. Вот здесь, в кресле, удобнее. - Здравствуйте, Владимир Ильич. Значит, вы меня помните? Мы встречались в Париже и в Женеве. - Помню, вы тогда выступали с размышлениями о новой духовности и судьбах России. С этим и сейчас пожаловали? - Это вечная тема русской интеллигенции. Многое сделала она, чтобы зажечь на святой Руси огонь свободы, и сегодня… - Простите, что перебиваю. Сегодня, батенька, вы пришли по другой теме - за штанами и крупой. - Позвольте… - А поработать у нас не хотите? Мы вынуждены рабочих направлять в банки, а матросов - в министерство иностранных дел. У Дзержинского чекисты грамотно писать обучаются на приговорах о расстреле. Приходите - куда вам угодно. Ругаете большевиков на всех углах - так исправьте сами наши ошибки. И паёк будет. Или вот что - хотите на культуру - это же вам ближе? Давайте вместо Луначарского? Договорились? Я сейчас записочку… - Э-ээ, видите ли, достоинство русского интеллигента не позволяет мне… - Ага - значит, не позволяет? Помогать простому народу оно не позволяет, а клеветать позволяет? Да вы, батенька, саботажник. Либеральный прохвост! А саботажников мы расстреливаем. Дайте Дзержинского…
Изменившийся в лице Фёдор Павлович срывается с места и выскакивает за дверь. Ленин заразительно хохочет. - Что, Алексей Максимыч, видали? Как сбежал этот поп? Вот, батенька, крупицу и сэкономили. - Как вы могли, Владимир Ильич? Это же мозг нации. - Кто мозг? - Да вот, - Горький показывает на кресло, в котором сидел сбежавший интеллигент. Вдруг буревестник революции принюхивается, подходит к креслу и смотрит внимательнее. - Боже мой, Владимир Ильич! Он, кажется, с испугу обделался! - Вот-вот, батенька. Не мозг нации, а говно.
Желудок русской интеллигенции не переварил крупу революции.
Потрясённый Горький по настоянию Ленина уехал в Сорренто для поправки здоровья.
Цитируется по: Отец Сергий Бердяев «Из глубины забитых вех», издательство „10 лет по Монпарнасам“, Париж, 1930 год.