12 ЛЕТ прошло с начала радикальных рыночных реформ в России. По количеству миллиардеров сегодня мы уступаем только США и Германии. У нас огромные золотовалютные запасы и динамичный рост ВВП. Правда, непонятно, зачем нужны все эти достижения, когда в стране миллионы нищих, а беспризорных детей больше, чем после революции 1917 года. Об особенностях отечественной экономической политики мы поговорили с академиком Дмитрием ЛЬВОВЫМ — руководителем секции экономики Российской академии наук. Где найти миллиарды
— ПРЕЗИДЕНТ назвал искоренение бедности в числе приоритетных задач. Каковы масштабы этой проблемы?
— Если верить Госкомстату, то бедных людей, т. е. тех, чей доход ниже прожиточного минимума, в России порядка 30 миллионов. Институт социально-экономических проблем народонаселения называет цифру значительно выше. За все годы реформ лучше стала жить лишь одна и без того обеспеченная группа населения — примерно 20% россиян. Доходы остальных 80%, напротив, упали.
— Госкомстат утверждает, что ВВП у нас растет, рубль укрепляется, задолженностей стало меньше. А народ, получается, стал жить хуже.
— Рост производства, снижение темпов инфляции — показатели, безусловно, важные, но это всего лишь промежуточные технологические факторы.
Доля услуг — транспорт, квартплата — в бюджете семьи резко возросла. За все приходится платить, и деньги эти, заметьте, изымаются за счет ухудшения питания. Также нельзя забывать, что качество жизни определяется не только доходами. У нас же колоссальный порог смертности, который нельзя объяснить только наркоманией, пьянством и травмами. Это все влияет на смертность в пределах 10–15%. Реформы, которые мы проводим, не соответствуют внутреннему миру человека. Мы живем в состоянии постоянного стресса, поэтому и умираем от сердечно-сосудистых заболеваний. Я считаю, что незамедлительно надо принять закон об обязательствах власти. Мы повышаем зарплату менеджерам высшего эшелона власти, при этом абсолютно не привязываясь к результатам их деятельности. Как может чиновник от медицины получать повышенную зарплату, если за время его работы увеличилась смертность населения?
— Вам известно, как решить проблему бедности?
— Естественно. Ряд предложений есть. Первое — надо немедленно изменить закон о подоходном налоге. У нас миллиардер и нищий платят одни и те же 13%. Надо сделать прогрессивную шкалу с жестким контролем, как во всем цивилизованном мире. Расчеты показывают: если увеличить обложение группы наиболее богатых россиян всего на 14%, это закроет проблему бедности полностью — для этого нужно 7–8 млрд. долларов. При этом надо одновременно отменить налогообложение всех лиц, которые получают ниже прожиточного минимума. Это же позор — взимать деньги с нищих.
Второе. Куда все эти наши миллионеры вкладываются? В недвижимость. Значит, надо ввести нормальный налог на недвижимость. Пускай это будет не 2%, как сейчас, а меньше — 0,8%, но надо изменить налогооблагаемую базу. Барвиха, Николина Гора — там сотка земли стоит больше 30 тыс. долларов, а по БТИ она числится по непонятно какой полусоветской цене. Зачем нам БТИ? Надо облагать эту недвижимость по рыночной цене. За счет мифа
— ВСЕ равно найдутся схемы, чтобы указать заниженную стоимость.
— Это элементарно. Пусть указывают какую угодно цену, но при этом надо предоставить государству право выкупить эту недвижимость за ту сумму, которая указана в декларации.
И, наконец, третье предложение. Надо заниматься природной рентой. Изымать сверхприбыль — дополнительный доход, который имеют наши бизнесмены с природных богатств — нефти, газа, леса, рыбы и т. д.
— А вот советник Президента РФ по экономическим вопросам А. Илларионов считает, что концепция природной ренты «является мифом, который не подтвержден объективными экономическими данными».
— Я думаю, что Илларионов в ряде случаев сам склонен сказки рассказывать. Спрашивается: откуда же тогда появились Абрамович и Ходорковский — это все разница между продажной ценой и затратами. Выходит, у нас основная часть бюджета и стабилизационный фонд, созданный правительством на «черный день», за счет этого мифа формируется. Тот, кто говорит, что это миф, тем самым ставит ширму перед Абрамовичем и ему подобным. В России же, кроме нефти, больше нет ничего…
— Значит, когда нефть закончится, все мы будем обречены?
— Бесспорно. Других вариантов пока нет. У правительства нет ни стратегии, ни тактики, которая бы переводила экономику из сырьевой в разряд высокотехнологичной. Все инвестиции у нас идут не в науку, а в нефть. Если дальше так будет продолжаться, то, по оценкам Мирового банка, у нас резко замедлится ВВП.
— Дуракам везет, поскольку цена на нефть такая.
— Может быть, все ваши идеи только в теории хороши, раз они в жизни пока свет не увидели?
— В начале 90-х я выступил с идеей ренты в правительстве. Меня посчитали идиотом. Весь 2003 год только ленивый не говорил о ренте. Я понимаю, это — предвыборная эйфория. Ну их же никто идиотами не считает! Кстати, когда много говорят о какой-то проблеме — это верный индикатор того, что все погибнет.
— Власть вашего мнения не спрашивает, а бизнес не пытался у вас проконсультироваться?
— Как не пытался? Я — председатель совета директоров «НИКойла».
— Надо же изнутри бизнес знать.
— Ну и заработок…
— Я там на общественных началах. А мой заработок — это мое преподавание в двух-трех местах и академические деньги.
— И сколько теперь дают за звание академика?
— 20 тысяч рублей.
— Вы и власть, и олигархов критикуете. А где место науки? Что она сделала?
— Вы правы. Я считаю, что ученым надо принести покаяние за свой грех. А в чем наш грех? В том, что мы были ненастойчивы. Мы же гнилая интеллигенция. Каждый из нас: «Дай я скажу первый!» Нам бы консолидированно, вместе выступить и сказать: «Власть, остановись! Мнение науки — вот такие будут последствия». А мы — каждый написал свою статью и доволен.