"Российские власти поделят моногорода на депрессивные и прогрессивные. К первым будет применена госпрограмма переселения.
К моногородам относятся населенные пункты, которые соответствуют одному из двух критериев. Первый – 25% экономически активного населения должно трудиться на предприятиях, работающих в рамках единого производственно-технологического процесса. Второй - на долю этих предприятий должно приходиться более 50% промышленного производства." (Из новостных лент.)
Проблема моногородов стояла в Руганде предельно остро. Собственно, национальная специфика Руганды если в чем и состояла, так именно в том, что все мыслимые проблемы там стояли исключительно остро. Впрочем, решения этих проблем тоже блистали отменной остротой. Единственная беда была в том, что и население склонно было реагировать на действия властей не менее… Словом, вы поняли.
На заседании правительства слово взял министр по делам провинций: – Ситуация с моногородами сложная, но не безвыходная. Есть, так сказать, депрессивные точки, но есть и прогрессивные. Взгляните на карту: прогрессивные помечены улыбающимися смайликами – правда, их немного, всего три. Депрессивных чуть побольше, раз этак в десять. Мда… Они помечены изображениями черепов и костей. Поясню, почему. …Мы тут с министром обороны и нападения проработали ситуацию. Конечно, из соображений ложного, так сказать, гуманизма, лучше было бы помочь им деньгами. Но денег нет. Посадив моногорода на дотации, мы исчерпаем финансовые резервы Руганды за два-три года. Потом вся страна сядет на голодный паек. Нет, наша экономика этого не выдержит. Экономически целесообразней было бы разрубить всех зайцев, так сказать, одним ударом… Депрессивные моногорода нужно РАССЕЛИТЬ. Министр обороны и нападения пояснит, как это сделать. Прошу.
Министр обороны и нападения, человек сугубо штатский, воинственно заявил: – Армия на сто процентов готова к операции! По первому сигналу силы мотопехоты окружают депрессивные города, в течение восьми часов загружают население в вагоны и вывозят. Сопротивление предполагается незначительное. Интеллигентское и купеческое сословия нас поймут и поддержат. Администрация эвакуируется заранее. Ну, конечно, с рабочими могут возникнуть затруднения… Брать рабочие кварталы штурмом не будем. Просто разъясним второй этап операции: через восемь часов в небо поднимаются бомбардировщики и ликвидируют все строения в зоне операции методом коврового бомбометания. В идеале жертв не планируется. – …Территория, освобожденная от моногородов, – продолжил министр по делам провинций, – засевается полезными злаковыми культурами или эстетически приятными глазу растениями – скажем, одуванчиками… – Вы что рехнулись, одуванчики?! – взревел Первый министр Руганды. – Да я вас самих на одуванчики пущу! – Можно, э… – промямлил, министр провинций, судорожно пытаясь припомнить любимый цветок Первого, – петуниями или… – Вагоны, – напомнил Первый. – Вагоны куда поедут? - Ах, это… Мы уже провентилировали вопрос размещения с министром по делам миграции. Поедут они в столицу. У нас тут обретаются несколько миллионов мигрантов, уродующих нашу этнокультурную идентичность, чуждых Руганде по духу и воспитанию… – И вам мало? – наливаясь злобной кровью, рыкнул Первый. – Много, господин Первый министр! Слишком много! И вот здесь мы тоже разрубим пару опасных зайцев. Чуждых мигрантов мы депортируем из страны в 24 часа, а недостаток рабочей силы восполним с помощью населения бывших моногородов. Всё равно эти дикари в провинции до сих пор занимаются физическим трудом – даже принуждать не придется; куда они денутся… – То есть вот что вы предлагаете – перевести депрессивные регионы в столицу? Да еще и за счет бюджета? Я вас правильно понял, одуванчики хреновы? А кого будет ненавидеть население вместо этнически чуждых? Этнически близких? Черта с два – НАС оно будет ненавидеть, нас с вами! Да и с точки зрения экономики – вы подумали о том, что все эти депрессивные, черт бы их слопал, – ругандийские граждане? Это мигрантов можно давить без опаски, а наших родных – шалишь! Им пенсии подавай, социальные и правовые гарантии… Ведь не можем мы их гражданства лишить? Что нам министр закона и беззаконий скажет? – Не можем, – развел руками министр закона и беззаконий. – Вот. И вообще – кто вам, одуванчики, сказал, будто жители депрессивных городов ближе нам по духу чем этнические мигранты? Разве только говорят без акцента (что еще опасней), а враждебны нам в сто, в тысячу раз больше! И этим материалом вы предлагаете заселять столицу?!
Министр по делам провинций вновь ощутил себя школьником, не заучившим урок. Казалось, вот-вот – и потечет из коротких штанишек. Однако он предпринял героическую попытку: – Интегрируем. Совместно с министерством ксенофобии подготовим специальные программы, проекты, сформируем общественное движение «Приезжие»… – Тогда лучше „Понаехавшие тут“, – желчно бросил Первый. – Значит, партию ты им создашь, останется только оружие выдать! Министры беспомощно смолкли. Ситуация казалась патовой. Заграница депрессивных не примет, а в Руганде везде одно и то же: куда их не вывези – там и будет депрессия… – Вот ведь вредный элемент, – задумчиво промолвил министр ксенофобии, – вот от кого все наши бедствия… – А может, сразу? – звонко воскликнул министр обороны и нападения. Все подняли головы. – К чему, я говорю, все эти высылки, депортации, вагоны? Может, сразу бомбардировщики? А?
Лицо Первого просияло: – Ум-ни-ца! Сразу, махом! Без солдат и броневиков! Ковровое бомбометание! Только живо надо, чтоб никто выехать не успел… – Сколько зайцев одним ударом разрубим… – сладко протянул министр по делам провинций. На том и порешили. Министр обороны и нападения набрал номер командующего авиацией…