Британия — страна, где идея буржуазной парламентской демократии глубже всего укоренилась в массовом сознании. Потому скандал вокруг депутатских расходов заставил простых людей усомниться в организованной политике и ее институтах. Соединенные Штаты пламенеют ненавистью к банкирам и Уолл-стрит, а еще — страстной жаждой перемен.
В Греции, с ее полуповстанческим настроем, народное недовольство выплеснулось на улицу. И всё же, нынешняя ситуация неразрывно связано с прошедшим периодом. Рабочий класс Западной Европы почти пятьдесят лет лицезрел постепенный рост уровня жизни. И на основании своего прежнего опыта, он заключил, будто любую проблему можно решить с помощью реформ.
Правда в том, что масса рабочих Европы и Соединенных Штатов еще не осознала всей серьезности ситуации. Они надеются, что кризис не затянется надолго, а вскорости все вернется в нормальное русло. Естественно, реформисты (как политические, так и профсоюзные) изо всех сил стараются укрепить эту надежду. Но это огромная ошибка.
Мартин Джиллс, дальновидный буржуазный комментатор и аналитик «WestLB», сказал, что мы можем рассчитывать на возвращение к нормальной жизни — но это будет «новая норма». Это интересное замечание содержит глубокую истину о природе нового периода, в который мы вступаем. По словам главного экономиста «WestLB» Хольгера Фаринкруга, рост мировой экономики в этом году составит лишь 3%, а средние темпы экономического роста промышленно развитых стран не превысит 1,6%.
«Однако „WestLB“ не ожидает самостоятельного подъема с серезным оборотом капиталов и значительного роста занятости. Напротив, занятость продолжит свое падение» Доклад «WestLB», 26 ноября 2009
Эти прогнозы были сделаны до начала греческого кризиса. Реальность оказалась еще хуже. Но самое главное: серьезные стратеги капитала поняли, что вернуться в «старые добрые времена» в обозримом будущем невозможно. Далее в докладе говорится:
«В ближайшие годы экономика США будет расти гораздо хуже, чем обычно бывает после экономического спада. Крайне важно будет преодолеть сильную зависимость страны от потребления и создать новую, более жизнеспособную модель роста. Последствия финансового кризиса в сфере реальной экономики, скорее всего, задержатся надолго и нанесут удар по бюджету, частному потреблению и инвестиционной деятельности»
Такова реальность капиталистического кризиса. Это длительный период низких темпов роста, высокой безработицы и постоянных атак на потребительский спрос. Поэтому нам потребуется коренная перестройка общества и, следовательно, коренные перемены в политических и профсоюзных организациях рабочего класса.
История капитализма знала периоды подъема, когда капиталисты могли идти на уступки рабочему классу и терпеливо сносить невыгодные для них реформы. В числе таких периодов была эпоха до Первой мировой войны, а также отрезок 1945-1973 гг. Но теперь мы вступили в совершенно иные времена. Всеобщий уровень жизни долгое время будет лишь падать. Большинство рабочего класса не до конца осмыслило этот факт. Но грядущие события огненными буквами запечатлят его в сознании миллионов. Он окажет огромное действие на классовую борьбу во всем мире.
Буржуазия любой европейской страны шагает по одной и той же дорожке, и причиной тому не прихоти отдельных правительств и политиков, а серьезность экономического кризиса. Как правило, схожие действия дают одинаковые результаты. Открывающаяся перед нами эра будет намного более похожа на 70-е и 30-е годы, чем на последние 30 лет.
Нынешняя ситуация сложна и противоречива, но так выражается переходный характер этого периода, когда остатки прошлого борются с ростками будущего. Старые идеологии и предрассудки не исчезнут в одночасье. Они живучи и глубоко укоренены в массовом сознании. Потребуются великие события, чтобы подтолкнуть массы к точке, где они будут готовы порвать со старыми идеями и принять новые.
Некоторые могут сказать, что сознание масс и массовых организаций далеко отстает от объективной ситуации, и в ограниченных масштабах это будет верно. Но в ОЧЕНЬ ограниченных масштабах. Сознание любого класса формируется его предыдущей практикой. Маркс писал:
«Люди сами делают свою историю, но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого. Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых» К. Маркс, «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта».
Европейским рабочим потребуется время, чтобы стряхнуть с себя старые обычаи и мифы прошлых лет. За полвека с лишним пролетарии Европы привыкли к экономическому росту, полной занятости и постоянному росту благосостояния. Они успели укрепиться во мнении, что сегодня всегда лучше, чем вчера, а завтра будет лучше, чем сегодня. Экономика и жизненный уровень росли, а классовая борьба затухала. Старые недобрые времена 30-х годов казались дурным сном. На этой почве окреп и расцвел реформизм.
Теперь развитие наткнулось на непреодолимую границу. Капитализм стоит перед серьезнейшим кризисом за последние 70 лет — возможно даже, самым серьезным за всю его историю. Но после долгой эпохи угасания классовой борьбы, рабочий класс, как спортсмен после долгого периода бездействия, нуждается в «разминке», прежде чем он будет готов к тяжелым и значимым свершениям.
В политике нет более лживого, пустого, грязного и реакционного лозунга, чем лозунг национального единства. Однако каждый капиталистический кризис вновь и вновь вызывает его к жизни. «Сплотимся вместе во имя национальных интересов!» — вот боевой клич всех буржуазных и реакционных партий. Под флагом национального единства они стремятся убедить рабочих пойти на жертвы ради «спасения нации», в то время как богачи будут и дальше набивать карманы.
В Англии консерваторы и либералы сформировали коалиционное правительство во имя Национальных Интересов. Профсоюзные лидеры по всему миру пытаются осадить рабочих под тем же знаменем. Мы отвечаем на это: единство, о котором вы твердите — единство лошади и всадника. Последний сидит в седле, вонзает в бока шпоры и кричит: «Вперед!» Но когда всадник слишком тяжел, а шпоры чересчур болезненны, резвый конь встает на дыбы и сбрасывает седока наземь.
Некоторые левые утверждают, будто «солидарность» необходима чтобы избежать большего зла. Это неверный и опасный аргумент. Главная беда нынешнего положения состоит в том, что суровые меры совершенно бесполезны. Все антикризисные меры Папандреу, Сапатеро и прочих не отвратят кризиса. Напротив, секвестирование государственных расходов приведет к спаду потребительского спроса и углублению кризиса. Европа низвергнется в бездонный водоворот.
В Греции, как и в Испании, правая партия «Новая демократия» выступает против правительственных мер экономии, завоевывая популярность электората. Но им нечего предложить взамен. У буржуазии есть лишь один путь: атаки на жизненный уровень рабочих и среднего класса. Дело не в личных пристрастиях того или иного политика или аппарата. Это вопрос жизни и смерти капитализма. Так что все правительства в Европе, «лево-» или «правоцентристские», проводят примерно одинаковую политику.
Буржуазия уверяет греческих рабочих, что они должны смириться с понижением зарплат дабы успешней конкурировать с немецкими рабочими. Немцам рассказывают, что им нужно конкурировать с французами и англичанами, и так далее. В конце концов, если меньше получат рабочие — больше достанется банкиру и капиталисту. Тут и кроется секрет их «солидарности». Это «солидарность» угнетателя и угнетенного.
Кризис капитализма угрожает рабочим местам и жизненному уровню миллионов рабочих в каждой стране и на всех континентах. В прошлом возможно было добиться уступок без боя. Когда балансы сводились с огромной прибылью, а боссы купались в золоте, они могли позволить себе купить мир ценой некоторых уступок. При таких условиях профсоюзным руководителям жилось легко и приятно. Именно тогда родилась идея так называемого «нового реализма» — то есть, классового сотрудничества и предполагаемой общности интересов наемного труда и капитала.
Теперь она отправляется на свалку истории. В условиях капиталистического кризиса нет альтернативы, кроме борьбы: не ради новых уступок, а для того чтобы сохранить завоеванное прежде.
Все попытки профсоюзных лидеров заключить сговор с буржуазией в этих условиях обречены на провал, по той простой причине, что капиталистам нечего им предложить. На основе капитализма пути вперед нет. Диктатура крупных банков и монополий не оставляет рабочим Европы иного будущего кроме постоянно падения уровня жизни и зверской эксплуатации.
Перед европейским рабочим классом открывается эра «бури и натиска», не имеющая аналогов в истории. Общественное мнение радикально качнется справа налево. Удары событий трансформируют сознание масс. Массовые организации, начиная с профсоюзов, будут потрясены сверху донизу.
Масштаб кризиса вынуждает буржуазию занять непримиримую позицию в отношении профсоюзов. Стратегия боссов состоит в том, чтобы нанести удар по самым передовым и боевым секторам, тем самым подав недвусмысленный сигнал пролетариату в целом. Они также пользуются рецессией, чтобы пойти в наступление. Былые приятельские отношения с профвожаками уже немыслимы.
Стачка мусорщиков в Дании была очень боевой, хотя и пришлась на самое дно спада забастовочной активности в стране. Правящий класс намеревался вступить с ними в бой, показательно разгромить и пойти дальше. Так же было и с борьбой мексиканских электриков. Схватка привлекла внимание всего рабочего движения. То же самое можно сказать о стачках английских почтовиков. Менеджеры готовились взяться за рабочих и учинить показательный погром. По этому случаю профсоюзные вожди нашли предлог к отступлению, но проблема остается нерешенной.
Естественно, в условиях кризиса внутри профсоюзов начнется смута и соперничество между различными слоями бюрократии. Можно сказать, что склоки бюрократов — это лишь склоки бюрократов, и в каком-то смысле это правда. Но столь поверхностный взгляд не учитывает того, что такая борьба в бюрократии будет отражать давление могущественных сил, бурлящих в глубине.
История учит нас, что, когда массы активизируются, они поначалу идентифицируют себя с существующими массовыми организациями, сколь бы правым, бюрократическим и реакционным ни было их руководство. За последний век мы не раз убеждались в этом.
Кризис капитализма — это еще и кризис реформизма. За долгие годы капиталистического подъема, после Второй мировой войны, реформисты смогли изменить многое. Но в последнее время социал-демократические правительства проводят политику контрреформ, подрывая и уничтожая вчерашние достижения. Теперь, с развитием кризиса мирового капитализма, реформизм проявил себя банкротом в самом буквальном смысле слова.
Реформистские вожди (в том числе экс-сталинисты) обычно ограничиваются парламентской или избирательной деятельностью. В тепличном воздухе парламентов они напрочь оторвались от жизни и состояния народных масс и утратили даже те революционные идеи, что у них когда-то были. Они учатся быть «респектабельными» и «позитивными». То есть, они учатся взваливать на свои плечи ответственность за выполнение грязной работы банкиров и капиталистов. Это особенно справедливо в условиях кризиса. Один за другим, они складывают головы, стремясь защитить систему.
На самом деле, буржуа и реформисты угодили в ловушку. Они исчерпали все свои старые фокусы. Политика монетаризма и неограниченной рыночной экономики усадила их в калошу. Доктрина свободного капитализма (или, говоря по-новому, «неолиберализма») потерпела крах. Попытка вернуться к дискредитированным методам кейнсианства лишь ухудшит дело. Сочетание двух теорий подарит нам худший из возможных миров. Все старые рецепты порочны.
Европейская буржуазия пыталась добиться сбалансированного бюджета при помощи Маастрихтского договора, но теперь эта идея отправлена в помойную яму. Государственный долг вырос. Это мера отчаяния. Беспрецедентные государственные займы не спасут от кризиса ни Испании, ни кого-либо еще. Они будут означать лишь длительный период жесткой экономии и атак на жизненный уровень масс.
Цель состоит в том, чтобы разрешить кризис капитализма, снижая уровень жизни рабочего класса и отдавая его на растерзание Капитала. Но это не сработает. В ответ буржуазия получит взрыв классовой борьбы. Движение вовлечет миллионы людей. В ходе этой борьбы массовые организации окажутся между молотом рабочего класса и наковальней буржуазии. Это неизбежно повлечет целый ряд внутренних кризисов и расколов. Создание немецкой партии «Левых» предвосхитило процесс, который захватит одну европейскую страну за другой.
Все сектантские попытки построить призрак «революционных партий» вовне существующих массовых организаций обречены на бесславный провал. Это четко видно на примере последних английских выборов, продемонстрировавших полный разгром сектантских групп, хотя условия для их успеха, казалось, были идеальными.
В Греции, которая быстро движется к предреволюционной ситуации, массы мобилизуются через профсоюзы. Крупнейшие конфедерации связаны с правящей социалистической партией, ПАСОК, а меньшинство склоняется к Коммунистической партии Греции.
Доведенная до отчаяния молодежь швыряла камни, «коктейли Молотова» и крушила частную собственность. Как обычно, эту ситуацию использовали анархисты, всегда готовые сеять сумятицу. Гнев молодых греков понятен, но подобные акты насилия ни к чему не ведут. Такая ситуация чревата угрозой. Если рабочие организации не поведут их за собой, они могут скатиться к терроризму, который, в свою очередь, станет легкой игрушкой в лапах сил госбезопасности и провокаторов.
Нетерпение и разочарование — плохие советчики. Мы не можем бежать впереди рабочего класса, но должны терпеливо переживать опыт вместе с ним. Наша задача — проникнуть в массовые организации, которые кризис перевернет сверху донизу. На определенном этапе неизбежно возникнут массовые левые и центристские течения. Мы должны установить с ними дружественные отношения, помочь им преодолеть их ограниченность, путаницу и колебания, и завоевать их под знамя марксизма.
Идея всеобщей стачки захватывает умы во многих странах. Поговаривают даже об общеевропейской забастовке или дне действий. Но при этом предлагается не бессрочная стачка, а остановка работы на 24 часа, или даже меньше. Бессрочная забастовка может поставить вопрос о власти, но однодневная стачка — это всего лишь демонстрация могущества. Он может играть важную роль как средство мобилизации рабочих (даже на один день) и, в случае победы, придает рабочим уверенность в силах, радикализирует их и укрепляет сознательность.
Однако мы должны также понимать, что во многих случаях профсоюзные лидеры используют однодневную забастовку как предохранительный клапан — удобный способ выпуска пара. Скажем, итальянские профбюрократы охотно объявляют всеобщие стачки — на один день, 4 часа, на час и так далее — чтобы канализировать протест низов и ослабить рабочих. В Испании, Греции и Франции профсоюзные лидеры также объявляют всеобщие забастовки, позволяя рабочим несколько часов повозмущаться на улицах, а потом возращаясь к «бизнесу как обычно».
Естественно, марксисты будут агитировать в пользу всеобщей стачки как средства вовлечь в борьбу максимальное число рабочих. Она (особенно после долгого перерыва) может придать рабочим силы и укрепить их боевой дух. Марксисты должны использовать такие мероприятия для повышения сознательности и укрепления своего влияния и авторитета среди рабочих, начиная с самых передовых элементов.
Однако мы не делаем фетиша из лозунга всеобщей забастовки: это не панацея. Такая тактика может лишь оглупить и запутать передовых рабочих и наших собственных товарищей, особенно молодых. Когда заканчивается 24-часовая забастовка, встает вопрос: и что дальше? Забастовать еще на 24 часа? Или на два дня? При определенных условиях, мы можем вырвать у капиталистов некоторые уступки. Но позже они всё равно отнимут правой рукой то, что дала левая. Рост заработной платы сожрет инфляция, и т. д.
Тем более, в нынешнем положении капиталисты не способны идти на серьезные и длительные уступки. Ситуация вынуждает их под страхом гибели ликвидировать все уступки, что они сделали за последние пятьдесят лет. В таких обстоятельствах идея, будто рабочие могут «принудить» капиталистов свернуть на другой путь — явный самообман. В сущности, это лишь повторение старых заклинаний анархо-синдикалистов до 1914 года, воспринимавших всеобщую стачку с таким же трепетом, как ревностные католики — догмат непорочного зачатия.
Троцкий давно опроверг эти иллюзии. В 1931 году, когда Испанию захлестнула широкая волна забастовочного движения, он писал:
«На самом деле, несмотря на мощный размах борьбы, субъективные факторы революции — партия, организации масс, лозунги — чрезвычайно отстают от задач движения, — и в этом отставании состоит сегодня главная опасность.
Полустихийный взрыв стачек, приводящих к жертвам и поражениям, или заканчивающихся вничью, является совершенно неизбежным этапом революции, периодом пробуждения масс, их мобилизации и введения в бой. В движении ведь принимают участие не сливки рабочих, а вся масса их. Бастуют заводские рабочие, но также и ремесленные, шоферы и пекари, строительные рабочие, ирригационные и, наконец, сельскохозяйственные. Ветераны разминают члены, новобранцы учатся. Через посредство этих стачек класс начинает чувствовать себя классом.
Однако, то, что составляет на данном этапе силу движения — его стихийность — может в дальнейшем стать источником его слабости. Допустить, что движение и впредь окажется предоставленным самому себе, без ясной программы, без собственного руководства, значило бы допустить перспективу безнадежности. Вопрос идет ведь не о чем ином, как о завоевании власти. Даже самые бурные стачки — тем более разрозненные, — этой задачи не разрешают».
Глубина сегодняшнего кризиса ставит на повестку дня коренное преобразование общества. Полумеры бесполезны, в лучшем случае они могут дать временный эффект. Но, как сказал однажды Ларго Кабальеро, рак нельзя излечить аспирином. Серьезные проблемы требуют радикальных решений.
Связь между экономическим кризисом и классовой борьбой носит не механический (как полагают некоторые ультралевые сектанты), но диалектический и противоречивый характер. В первый момент массы погружаются в состояние шока. Они не могут поверить в серьезность кризиса. Разумеется, если мы примем меры, временно снизим уровень жизни, все будет хорошо, ведь правда?
Но проходит время, кризис не спадает, а делается все глубже, грозя уничтожить социальную стабильность. Былые реформы и поблажки сходят на нет, а вместе с ними полуцивилизованные условия жизни. Массы осознают опасность для всего их жизненного порядка. Средний класс находится под угрозой гибели. Обществу грозит распад и варварство.
В таких условиях органический консерватизм человека потрясается до самых глубин. Людям приходится переосмыслять свои самые заветные убеждения и наиболее глубинные догмы. Даже самые инертные и «аполитичные» слои приходят в движение. Всё переворачивается с ног на голову.
Как говорил Троцкий, пролетариат может раз и навсегда решить свои проблемы только одним способом — взяв власть. Однако эта идея пока еще чужда психологии даже самых передовых рабочих, не говоря уж о политически пассивной массе. Чтобы убедить их в необходимости радикальных перемен, нужны большие события. Но жизнь уже выставляет одно потрясение за другим. Грядущий период всколыхнет массовое сознание и создаст почву для революционных преобразований.
Чтобы ускорить развитие, нам нужна программа требований, которая позволит перейти от А к Б, начиная с наличных условий и сознания. Нужен последовательный план действий. Центральным пунктом должна стать экспроприация банков и монополий, рабочий контроль и социалистический план производства.
Первые искры антикапиталистического настроения видны уже сейчас, особенно среди молодежи. Когда правительства просят народ «пойти на жертвы» и в то же время осыпают банки дождем субсидий, а прибыли и премии банкиров достигают рекордного уровня — в такой момент многие люди начинают задумываться о роли самих банков в кризисе.
Нам требуется социалистическая политика борьбы в защиту рабочих мест и уровня жизни. Ни копейки — банкирам и капиталистам! Пусть боссы платят за свой кризис! Мы требуем достойных условий и заработной платы! Если буржуи не могут их обеспечить — к чертям их самих и их систему! За экспроприацию банков и крупных монополий под рабочим контролем и управлением! Долой Европу банков и монополий! Даешь Социалистические Соединенные Штаты Европы!
Сегодня перед нами открывается не просто перспектива революций в Греции, Испании или Италии, но первая ступень европейской революции — важного звена мировой революционной цепи. Везде и всюду капиталистическая система больна. Это мировой кризис капитализма. Это единый, неразрывный процесс, где нестабильность в одной части планеты быстро перекидывается на остальной мир.
Ленин однажды сказал, что политика есть концентрированная экономика. Экономический кризис в конечном итоге должен сказаться на умах миллионов людей, чья жизнь необратимо перевернется. Старый ход жизни разлажен, былые мифы и предрассудки опровергаются на каждом шагу, институции прошлого низвергнуты в прах. Это повсеместное смятение может длиться годами, с резкими метаниями то вправо, то влево.
Никогда не были более актуальными слова Льва Троцкого : «Мировое политическое положение в целом характеризуется прежде всего историческим кризисом пролетарского руководства».
В прошлом предреволюционные ситуации были кратки. Они быстро разрешались победой революции либо контрреволюции. Но теперь дело обстоит иначе. С одной стороны, буржуазия не может сразу же обратиться к открытой реакции. С другой — рабочий класс сейчас сдерживает его же руководство.
В 1938 году Троцкий писал:
«Хозяйство, государство, политика буржуазии и ее международные отношения поражены насквозь социальным кризисом, характеризующим предреволюционное состояние общества. Главным препятствием на пути превращения предреволюционного состояния в революционное является оппортунистический характер пролетарского руководства, его мелкобуржуазная трусость перед крупной буржуазией и его предательская связь с нею, даже в ее агонии.
Пролетариат охвачен глубокой тревогой во всех странах. Миллионные массы снова и снова приходят в революционное движение. Но каждый раз они на этом пути наталкиваются на свои собственные консервативные бюрократические аппараты».
Может показаться, будто это было написано вчера! Но бюрократические аппараты не всесильны. Общественные организации подвластны давлению общества. Рабочие раз за разом возвращаются в старые традиционные организации лишь по той причине, что не видят альтернативы. Они раз за разом подвергают их проверке, выбрасывая вон переродившихся вождей. Это неизбежно. Вожди и фракции будут взлетать и падать, а рабочие — путем последовательных приближений — будут учиться.
Идеи, которые мы защищаем, не отвечают сегодняшнему уровню массового сознания, наполовину застрявшего во вчерашнем дне. Наши идеи в точности отражают настоящее и будущее. Под ударами жизни массы научатся отличать истинное от ложного. Впереди лежит целая череда кризисов и расколов, из которых в конечном итоге вырастет подлинно массовая революционная партия.
Грядущая эпоха не обделит марксистов возможностями завоевать авторитет в глазах рабочего класса. Но мы должны использовать их, чтобы в это неспокойное время — период войн, революций и контрреволюций — построить марксистские силы. Мы обязаны найти путь к рабочим и молодежи, привлечь новых сторонников, обучить кадры и собрать силы для создания подлинно массового марксистского Интернационала. Коротких путей нет. Другого пути не существует.