«Вешаться не будем – не дождетесь!»

Репортаж с событий на Херсонском машиностроительном заводе

Захват административного корпуса Херсонского машиностроительного завода начался в девять тридцать утра. У проходной собрались более трехсот человек – в основном, мужчины и женщины предпенсионного возраста и некоторое количество заводской молодежи. Днем раньше, второго февраля, они избрали здесь же свой рабочий совет. Активист Всеукраинского Союза рабочих и Организации Марксистов Юрий Черепаха – старый активист, с которым мы познакомились на этой же проходной, во время протестов в мае 2000 года – предложил людям выдвинуть самых авторитетных представителей коллектива. Их утверждали поднятыми руками, не таясь от насупленных взглядов одетой в новенький камуфляж охраны:

- Давайте Леню Немчонка в Совет! У него толковые предложения, как надо действовать.

- Изберите Мирослава Возняка. Он хоть из блока Тимошенко, но порядочный человек (дружный смех участников митинга).

- Кузьменчука, Лаврука, Кириченко, Петриченко из первого цеха, Щербину!

- А почему совет, а не стачком?

- Та какая стачка? Собственник же сам не хочет, чтобы мы на заводе работали.

- Почему только семь человек в Совете? Давайте больше! Нас же много.

[Zoom]

- Зачем больше? Сколько у нас начальства в администрации, а толку от этого. Хотя зарплату, в отличие от нас, им дают.

Протокол об избрании Совета составили тут же, в блокноте киевского журналиста, с небольшим курьезом – там неправильно указали фамилию главы Совета Леонида Немчонка, и эта ошибка просочилась потом в СМИ. Впрочем, она была не случайной – рабочие были хорошо знакомы преимущественно с коллегами из своего цеха, и поначалу обсуждали свои проблемы, разбившись на группы по этому «цеховому» принципу – до тех пор, пока избрание совета не централизовало их действия.

После голосования Юрий Черепаха сообщил, что на завод приехали активисты ОМ из Киева, передав слово Виктору Шапинову, рассказавшему о мировой практике самоуправления на захваченных рабочими предприятиями. А тем временем местный левый активист, который очень много сделал для поддержки рабочих, раздавал листовки с описанием практического опыта национализации и захвата. В завершении на митинге приняли общую резолюцию из трех требований: выплата задолженности по зарплате в четыре с половиной миллиона гривен, национализация завода без компенсации собственнику и обеспечение государством сбыта его продукции.

– Конечно, очень важно добиться выплаты всех долгов. Нам ведь жить не на что. Но это должен быть лишь первый шаг, – говорил в мегафон только что избранный председатель совета. – Они нас гонят на биржу труда, но все мы хорошо знаем, что работы в городе нет. Уничтожат завод – мы тогда просто пропадем. Нужно немедленно вернуть его государству, под нашим контролем, иначе потом будет поздно – отсюда вывезут все, что можно продать, как уже вывезли сделанные нами комбайны. Подачек, как в две тысячи шестом, не будет – и не нужны они нам такой ценой.

В 2006-м году рабочим ХМЗ – тогда еще Комбайнового завода – выплатили задолженности по зарплате лишь после того, как здесь повесился один из рабочих. Сегодня об этом напоминают сразу два самодельных плаката с одинаковой надписью: «Вешаться не будем – не дождетесь!». В одном из вариантов резолюции митинга были напечатаны продиктованные отчаянием слова – о том, что в случае невыполнения требований тридцать рабочих готовы совершить самосожжение на киевском Майдане. Однако, после захвата админкорпуса и по мере роста боевых настроений рабочие категорически исключили этот самоубийственный способ протеста.

[Zoom]

– Пусть теперь директор с хозяином вешаются!, – сказала нам одна их работниц завода, контролер качества по имени Людмила.

Но перед захватом был «голодный марш» второго февраля, сразу после избрания рабочего совета. Участники митинга, к которым пытался пристроиться какой-то дорого одетый профсоюзный функционер, прошли от проходной по главной улице города – проспекту Ушакова, к зданию местной обладминистрации, где к ним вышла заместитель губернатора Лариса Оленковская. Рабочие сказали ей, что не видели своих зарплат с сентября прошлого года. Начальство обещало рассчитаться с людьми после продажи комбайнов, которые оставались на территории ХМЗ – но теперь люди хозяина вывезли с завода эти машины, а дирекция цинично требует от людей увольняться без выплаты заработанных денег. Под объявленное увольнение подпадают почти все из девятисот работников завода, с которого даже успели снять вывеску – хозяин даже не скрывает своих намерений ликвидировать предприятие. Процесс его уничтожения начался с умышленного банкротства, после чего бывшее ОАО «Херсонские комбайны» перешел под контроль структур Виктора Пинчука и его партнера Александра Олейника, владельца ООО «Научно-производственное предприятие «Белоцерковский машиностроительный завод». Затем ценное имущество херсонского завода начали переоформлять, отправляя его в Белую Церковь. А оказавшимся лишними людям вскоре перестали платить зарплату.

Оленовская почти сразу же согласилась выехать на завод для переговоров с и.о. директора Тамилой Пугачевой – однако та не отвечала на звонки, а охрана не пропустила замгубернатора через проходную завода. Спустя несколько часов областная администрация фактически заявила о поддержке национализации предприятия. Таким образом, власти старались снять напряжение в цепко схваченном кризисом городе, где уже заговорили о марше рабочих. Образно говоря, местные чиновники предпочли, чтобы отчаявшиеся люди штурмовали заводоуправление, а не здание местного облсовета.

Убедившись, что собственник не идет на переговоры, представители рабочего совета назначили захват на утро третьего февраля и открыто обсуждали между собой план своих действий.

- Люди настроены войти в админкорпус, – говорил нам Леонид Немченок. – Это нам по силам, народ сейчас готов на все. Но важно заранее понять, что нам делать дальше. Пока ясно, что нужно добиться широкой поддержки в городе и в стране – над этим и будем вместе работать.

[Zoom]

Собравшиеся на следующее утро люди и вправду были готовы к захвату административного корпуса. В толпе слышались разговоры, обычные для таких ситуаций:

- Мужики, хватит стоять перед проходной. Идем внутрь. Надо везти сюда «калаши» с арматурой!

Как правило, эти заявления не несут за собой никаких результатов, но в этот раз в Херсоне не пустили слова на ветер и обошлись без подручных средств. Подождав, пока соберется побольше народа, Немченок вышел к собравшимся к проходной людям, и спокойным голосом предложил:

- Нам надо переходить к более активным действиям. Мы всеми мирными путями пытались решить эти вопросы в ноябре и декабре. Надо захватывать административный корпус и…

- Это они захватчики! Мы тут всю жизнь проработали!, – перебила его репликой какая-то женщина.

[Zoom]

- …И поэтому надо заходить, – закончил, дослушав ее, Немчонок.

Люди отреагировали на это с полной готовностью. Турникеты были сломаны в несколько минут и десяток охранников бессильно смотрели, как между ними проходят сотни матюкающихся в их сторону людей. Рабочие сходу поднялись на второй этаж, прошли мимо опечатанных кабинетов уже уволившихся бухгалтеров, и зашли в кабинет, где за столом с двумя новенькими компьютерами и бронзовым бюстом Ленина сидел Сергей Шляховер – технический директор Херсонского машиностроительного завода. Он ошарашено, с раскрытым ртом наблюдал за тем, как люди толпой заполняют его комнату.

- Вызывай сюда Пугачеву. И быстро. Хватит врать, что она то болеет, то в Белую Церковь уехала. Все мы знаем, что она в городе, – сказали ему работницы, рассевшиеся на стулья и столы захваченного кабинета. Одна из них уже торжествующе трясла связкой ключей от остальных кабинетов. В последующие полдня эти женщины рассказывали господину Шляховеру о том, как их семьи полгода выживают без заработанных денег, безнадежно запутываясь в долгах. Каждая из десятка этих историй потянула бы на отдельную главу в ненаписанной черной книге преступлений постсоветского капитализма. А иногда эта пытка мучительной для чиновников правдой сменялась разговорами о судьбах завода.

- Вы же на этом заводе работали. Как вы могли предать его, предать весь коллектив, и смотреть, как уничтожают то, что создавали целые поколения?, – риторически спрашивали у начальника, который спустя время, кажется, так полностью и не пришел в чувство.

- Да зачем вам этот завод, что вы с ним будете делать?

- Будем сами им управлять. Будем работать, выпускать продукцию. Мы то знаем, спрос на «Славутич» есть – это машина экономичная и недорогая.

[Zoom]

- Да какое там «управлять»! Комбайны надо не только сделать, а еще и продать, закупить материалы, то-да-се. Вас этому не учили, – громко возмущался технический директор.

- Чему бы нас не учили, но мы справимся с заводом лучше, чем вы, которые его вместе с нами в гроб загнали, – по существу отвечали ему рабочие.

Тем временем в набитый людьми кабинет влетела «уехавшая в Белую Церковь» и.о.директора Тамила Пугачева. Она с ужасом посмотрела на собравшихся здесь людей, на видеокамеры и фотоаппараты. А затем сдавленным голосом спросила:

- Я хочу спросить только одно – у вас есть разрешение на вот эти самые действия?

Люди ответили на это свистом и гоготом, а директриса метнулась к двери, с трудом прорвалась через толпу и закрылась в своем кабинете. Возмущенные начальственной наглостью люди уже заполнили коридоры на всех четырех этажах захваченного здания – а перепуганная охрана даже открывала им двери. Большинство людей обосновались в просторном актовом зале на четыреста мест – число рабочих росло с каждым часом после захвата. Проходная завода находилась в нескольких метрах от лотков людного привокзального базара, и торговки вместе с покупателями в считанные часы разнесли новость о событии по всему городу. Группа членов Совета приступила к живому художественному творчеству – они достали листы ватмана и с азартом писали на них от руки плакаты, с лозунгами: «Вернуть завод государству!», «Остановить голодомор-2009!», «Люди дороже прибыли», развешивая их на стене за трибуной. А к официозному логотипу «Херсонский машиностроительный завод» дописали лаконичное слово: «Грабят!».

[Zoom]

Тем временем, несколько человек обзванивали киевские и региональные СМИ – ноутбук с модемом обеспечил рабочему совету прямой выход в Интернет. Через полчала после захвата новости из Херсона взорвали новостные ленты. А еще через тридцать минут Леониду Немчонку позвонили из обладминистрации, пригласив встретиться с губернатором – который до этого ни разу не удостоил личным вниманием рабочих комбайнового завода. Возле здания не появился ни один милиционер, но люди в комнатах и коридорах обсуждали возможные контрдействия собственника и власти – которые могли привезти на завод ОМОН или головорезов из частной охранной фирмы. Однако, захват административного корпуса происходил мирно – до тех пор, пока охрана отказалась пускать на завод Юрия Черепаху, прибывшего вместе с вернувшимся с переговоров Немчонком. По зданию пошли крики, и около сотни рабочих, кинувшись вниз, в минуты оттеснили охрану от уцелевшего турникета – его было решено не ломать. А через пятнадцать минут рабочие провели на завод съемочную группу Первого национального и местных тележурналистов.

- Ребята, не пойдем мы туда – стали робко возражать журналисты, неожиданно оказавшиеся в центре противостояния разгоряченных и озлобленных людей. Однако рабочие очень настойчиво потребовали от них войти на завод. Раздались крики, матюки в адрес охраны, и те же призывы взяться за арматуру.

- Кто ты такой?! – кричал рабочему начальник охраны.

- А ты кто такой?! – отвечали ему из толпы.

– Я охранник, меня дирекция назначала.

[Zoom]

-Дирекция здесь больше не хозяйничает. А тебя завтра выкинули бы сразу после того, как нас бы уволили, – поясняли охраннику рабочие, но люди сзади напирали, и вскоре охранники были разбросаны в разные стороны. После этого они больше не мешали входу и выходу с заводской территории – успев до этого отключить электричество во всем корпусе по приказу «сверху».

Леонид Немчонок выступал перед заполненным до отказа актовым залом, рассказывая, что губернатор не дал рабочим никаких конкретных гарантий национализации, а журналисты Перового канала снимали тихого мужичка, который рассказывал им на суржике наиболее запомнившуюся мне историю.

- Меня дети в доме зовут нахлебником. Мне туда стыдно приходить, стыдно дома сидеть – да и места там мало. Я же еще даже не пенсионер – мне год осталось, а уволят, так и без пенсии останусь. Стыдно признаться – я уже в мусорные помойки заглядывал, чтобы копейку заработать. Какую работу я найду? За что мне дальше жить? И для чего?

Это видео хорошо подошло бы для документального фильма о судьбе миллиона трудоспособных мужчин, которые умерли в странах Восточной Европы от последствий неолиберальных реформ – согласно данным медицинского издания «The Lancet».

После Немчонка в зале выступила запуганная директриса, которая, под аккомпанемент гневных выкриков с мест, пыталась переводить все концы в сторону киевского собственникам завода. Вслед за ней говорил представитель Компартии, по совместительству работающий в местной обладминистрации. Он обратил внимание, что в зале присутствуют люди с разных заводов, и твердил, что захват может спровоцировать «цепную реакцию» на таких же умирающих предприятиях – а она, якобы, приведет к хаосу и дополнительно ухудшит жизнь горожан. Оратора обругали, а члены совета начали разговор о других, конкретных вещах – как накормить собравшихся людей, как обеспечить охрану корпуса и организовать ночное дежурство.

[Zoom]

Люди были воодушевлены реакцией СМИ – к этому времени сюжет о захвате уже крутили украинские и российские телеканалы – и настроены бороться за полное удовлетворение своих требований. Эти настроения не ушли даже вечером, когда дежурившие в зале рабочие ужинали сухим пайком при свечах, в свете которых плясали буквы нарисованных днем плакатов. Охрана оставалась на заводе, но, по договоренности с советом трудового коллектива, без разговоров пускала на него всех желающих людей. Вернее, разговоры были – охранники заверяли в них в своей лояльности и признавались, что их родственники уже видели их по телевизору, показавшему кадры потасовки на проходной.

На третье утро протеста губернатор Херсонской области уже по собственной инициативе провел встречу с членами рабочего Совета. По словам чиновника, прокуратура арестовала счета завода, и намеревается довести до конца уголовное дело на и.о. директора Пугачеву, по обвинению в многомесячной невыплате заработной платы. Губернатор был вынужден признать статус-кво – милостиво согласившись, с тем рабочие не уйдут с территории завода до того, как собственник не согласится на переговоры. Кроме того, облгосадминистрация вновь заявила о поддержке требования национализации – но только «в рамках закона». Тем временем, рабочие символично переименовали завод, повесив на нем вывеску: «Херсонский государственный машиностроительный завод им. Петровского» – в честь выдающего рабочего активиста, который с 1898 года организовывал профсоюзную и политическую борьбу на промышленном юге тогдашней российской империи. А в здании админкорпуса отключили воду, продолжая тактику тихого измора занявших его людей.

Дальнейшее развитие ситуации на херсонском заводе зависит от многих факторов. Мощная информационная кампания в СМИ по-прежнему остается единственным козырем протестующих рабочих. На сегодня об акции сообщили практически все крупнейшие СМИ страны, а киевские левые активисты помогают в обеспечении телемоста и прямого эфира для самого рейтингового в стране политического шоу Савика Шустера. Этот важный информационный фактор может заставить украинского президента или премьера вмешаться в ситуацию из популистских соображений, поддержав лозунг национализации предприятия. Однако, такой реакции властей пока что не было, а собственник, оправившись от первого шока после зарплаты, попробует организовать контрмеры, чтобы вернуть себе контроль над заводом, и заключить закулисную сделку с местной областной властью. Понимая это, рабочие ХМЗ пытаются мобилизовать на свою поддержку горожан и, в особенности, студентов – с целью чего организовывается запланированный на субботу общегородской митинг протеста.

Другой важной инициативой стало формирование Инициативной группы за создание Комитета координации борющихся коллективов Украины. Этот комитет должен будет объединить на конференции трудовые коллективы на предприятиях в разных регионах страны, где сейчас также происходит брожение, многократно усиленное экономическим кризисом. Выступление на заводе комбайнов изначально переросло местный, региональный масштаб – оно не могло не выделиться на фоне всеобщей пассивности миллионов страдающих от угнетения и грабежа украинцев. Важно добиться, чтобы импульс херсонских событий стал толчком для подобных выступлений на других украинских заводах – и именно эта практическая задача стоит сейчас перед украинской левой.

Захват админкорпуса ХМЗ уже дал важный опыт украинским марксистам, которые заранее установили связь с рабочими и оказали посильную поддержку их действиям. Все выглядело здесь почти что хрестоматийно: и нагло игнорирующий людей собственник, и рабочий совет, выбранный на открытом стихийном голосовании, в который вошли люди, обладающие действительным авторитетом в своем коллективе. Трусливые профбоссы, и политиканы в лице КПУ и Партии регионов, которые пытаются снизить накал акции протеста, и одновременно использовать его в своих целях. Но главным здесь были рабочие люди – жители нищего периферийного города, измученные своими проблемами, с обычной нерешительностью, обывательскими предрассудками и прочими «тараканами» в головах с равно поседевшими волосами. События в Херсоне опять показали, что только таким, очень простым и «маленьким» людям, на которых привыкли плевать сверху небожители из элит, по силам изменить свою жизнь – а, в конечном счете, и жизнь всего нашего безобразного общества.

Андрей Манчук

фото Виталия Данильченко и Игоря Трубаева

Опубликовано

Координаты для связи с рабочими ХМЗ:

Рабочие Херсонского машиностроительного завода (телефон: 80501304218, электронная почта: solydarity.ksmz@gmail.com )

Инициативная группа за создание Комитета координации борющихся коллективов Украины (телефоны: 8 063 2336226, 8 067 5033292, 8 091 1140176, электронная почта: rabochiy_komitet@googlegroups.com)