'Поначалу старшая отрицала все, - рассказал на прошлой неделе высокопоставленный офицер-спецназовец. - Но мы как следует с ней поработали, применили электрошок. Она дала нам ценную информацию. Закончив, мы пустили ей пулю в затылок. Затем мы отнесли труп в поле и избавились от него. Один артиллерийский снаряд мы положили ей между ног, другой - на грудь, добавили несколько 200-граммовых тротиловых шашек и взорвали все это. Ее разнесло на мелкие клочки. Штука здесь в том, чтобы от тела ничего не осталось. Нет трупа - нет улик, и нет проблем'. Этот метод называется 'распылением'.
Молодых учениц забрало другое подразделение для дальнейших допросов; после этого их тоже застрелили.
Это - один из эпизодов, о которых рассказали корреспонденту Sunday Times два офицера спецназа, десять лет сражавшиеся с боевиками в Чечне. Их рассказы - первые свидетельства такого рода, ставшие достоянием иностранных журналистов - изобилуют ошеломляющими подробностями о действиях тайных российских 'эскадронов смерти' в ходе одного из самых жестоких вооруженных конфликтов со времен Второй мировой войны.
По словам наших собеседников, - они имеют боевые награды и побывали в 40 с лишним боевых командировках в Чечне - систематически выслеживались, похищались, подвергались пыткам и уничтожались не только лица, подозреваемые в участии в мятеже, но и их близкие. Разведданные зачастую добывались за счет истязаний - задержанным ломали конечности кувалдой, пытали током, вынуждали мужчин совершать друг с другом половой акт. Трупы затем хоронили, не оставляя никакого знака над могилой, или 'распыляли'.
Подобные вещи творили не отдельные жестокие 'отморозки'; эти методы, по словам наших собеседников, широко применялись подразделениями спецназа. Они пользовались поддержкой командования с оговоркой, что все должно делаться втайне, а офицеры, которых поймают с поличным, будут отданы под трибунал: официально Москва осуждает применение пыток и бессудные расправы, и отрицает, что в Чечне российская армия совершала военные преступления.
На практике, рассказывают спецназовцы Андрей и Владимир, Кремль закрывал глаза на происходящее. 'Все представители власти, проявлявшие хоть какой-то интерес к этой войне, знали, что творится, - поясняет Андрей. - Нашей единственной целью было уничтожение террористов'.
Оба офицера гордятся тем, что внесли свой вклад в 'успешное' сдерживание террористической угрозы частями спецназа. Однако они беседовали с нами на условиях анонимности.
Андрей, получивший на войне тяжелое ранение, утверждает, что принимал участие в ликвидации как минимум 10 предполагаемых террористок-самоубийц. Кроме того, как-то раз он приказал связать пойманную женщину-снайпера и раздавить ее танком. Он также участвовал в одной из самых жестоких акций возмездия, проведенных федеральными силами. В 2002 г., в ответ на убийство двух офицеров ФСБ и двух солдат из российского аналога нашего спецподразделения SAS, спецназовцы выследили и уничтожили до 200 чеченцев, подозревавшихся в причастности к этим нападениям.
В ходе другой операции подразделение, которым командовал Андрей, обнаружило десятки раненых боевиков в подвале, где был оборудован полевой госпиталь. За некоторыми ухаживали родственницы. 'Наименее 'тяжелых' боевиков, которых можно было допросить, увезли. Оставшихся мы застрелили, и некоторых женщин тоже, - вспоминает он. - С террористами только так и можно'.
После первой чеченской войны 1994-6 гг., не увенчавшейся решительным исходом, российский лидер Владимир Путин в 1999 г. вновь направил в республику войска и задал тон своим обещанием 'мочить боевиков везде, где найдем, хоть в сортире'. Считается, что к апрелю нынешнего года, когда Кремль объявил войну завершенной, ее жертвами стали более 100000 чеченцев. Столица республики Грозный была разрушена практически до основания. Жесткость Путина принесла ему огромную популярность внутри страны.
В ходе конфликта обе стороны совершали леденящие кровь акты жестокости. Мятежники, пытавшиеся создать в Чечне исламское государство, часто обезглавливали российских пленных. На одной из сделанных боевиками видеозаписей они отрезают своей жертве - русскому - конечности бензопилой.
Во время конфликта чеченские террористы-камикадзе устроили взрывы в московском метро и на рок-концерте. В 2002 г. банда, в состав которой входило 18 смертниц, захватила более 800 человек в одном из московских театров; 129 заложников погибли на третий день осады, когда российские спецслужбы закачали в здание ядовитый газ.
Самой жестокой акцией мятежников стал захват сотен школьников и их родных в Беслане в 2004 г. Трехдневная осада школы завершилась гибелью 334 заложников; более половины из них составляли дети.
Именно в этой накаленной атмосфере действовали 'эскадроны смерти'. Андрей вспоминает: однажды у задержанного подозреваемого его солдаты нашли несколько видеозаписей пыток русских заложников. На одной пленке этот боевик, смеясь, наблюдал, как его товарищи сначала насилуют двенадцатилетнюю девочку, а затем приставляют ей к руке пистолет и отстреливают три пальца. 'Увидев это, мы пришли в дикую ярость', - рассказывает Андрей. Он начал избивать подозреваемого: 'Тот упал. Я приказал ему подняться, но он не мог - руки были скованы наручниками. Я приказал снять наручники, но замок заело. Я разозлился еще больше и велел сержанту снять их любым способом. Тот взял топор и отрубил ему кисти. Задержанный вопил от боли. Стало ясно, что продолжать допрос уже бесполезно, и я пустил ему пулю в голову'.
По словам Андрея, он воспринимал своих противников не как живых людей, а как тараканов, которых надо давить. Он говорит, что не раскаивается в содеянном, но и не потакал тем своим подчиненным, что похвалялись собственной жестокостью. 'У меня возникла проблема с одними из моих ребят - он коллекционировал уши, отрезанные у задержанных. Целое ожерелье из них сделал, и всерьез собирался забрать его домой. Такие поступки мне не нравились'.
После того, как Москва начала активнее привлекать к боевым действиям чеченские спецподразделения, состоящие из бывших мятежников, перешедших на сторону федералов, жесткость конфликта не уменьшилась. Этих ополченцев - ими командует прокремлевски настроенный президент республики Рамзан Кадыров - также обвиняют в похищениях, пытках и убийствах подозреваемых.
Владимир рассказывает, что в 2005 г. он создал 'эскадрон смерти'; его люди выследили, подвергли пыткам и казнили не менее 16 человек, причастных к бандформированиям. Чтобы обеспечить себе и своим людям алиби, командир подразделения вносил в журнал боевых действий выдуманную операцию в каком-нибудь из отдаленных районов Чечни. 'Мы врывались в дом, хватали подозреваемого и исчезали. Задержанным заклеивали рот скотчем и надевали наручники. Когда нам оказывали сопротивление, мы открывали по подозреваемому огонь на поражение. Если же в перестрелке погибал кто-то из посторонних, мы подкладывали убитому оружие'.
Владимир и его люди называли свою добычу 'зайчиками' - обычно этим ласковым словом называют возлюбленных. 'В этой работе принимали участие очень немногие из моих людей - самые доверенные. Некоторые из похищенных оказывались 'крепкими орешками', но в конце концов любой заговорит, если с ним правильно поработать. Мы применяли несколько методов. Иногда избивали их до полусмерти кулаками и дубинками. Очень эффективен 'рояль' - надо размозжить задержанному молотком один палец за другим. Это грязная и трудная работа. Только нелюди могут получать от нее удовольствие, но это единственный способ заставить этих подонков заговорить'.
Иногда задержанным разбивали кувалдой коленные чашечки; боевиков заставляли совершать друг с другом половой акт. Порой это снимали на пленку и для устрашения распространяли среди вражеских бойцов. 'Чтобы заниматься этим делом, нужны особые люди - с очень сильным характером, - говорит Владимир. - Эту работу всегда выполняли только добровольцы. Было бы неправильно приказывать подчиненным пытать людей. Это может оказать на человека тяжелейшее моральное и психологическое воздействие'.
Андрей добавляет: 'Главное - делать эту работу профессионально, не оставлять улик, по которым можно было бы на нас выйти. Наши начальники знали об этих методах, но мы четко понимали - необходимо заметать следы. Если тебя поймают, сухим из воды не выйдешь.
Мы не убийцы. Мы - офицеры, воюющие с жестокими террористами, которые не останавливаются ни перед чем - даже перед убийством детей. Это звери - их можно только уничтожать. На такой войне нет места всяким юридическим нюансам. Только тот, кто там побывал, может по-настоящему нам понять. Я ни о чем не жалею. Моя совесть чиста'.